ФИЛОСОФ КАК СОЗДАТЕЛЬ ФИЛОСОФСКОГО ДИСКУРСА И КАК ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ФИЛОСОФИИ Черданцева И.В., Хорошавин А.Е., Тузова А.А.

Год:

Выпуск:

Рубрика:

УДК 141.13

ББК Ю0р

ФИЛОСОФ КАК СОЗДАТЕЛЬ ФИЛОСОФСКОГО ДИСКУРСА И КАК ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ФИЛОСОФИИ

Черданцева И.В., Хорошавин А.Е., Тузова А.А.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет» Адрес: 656049, Россия. г. Барнаул. пр-т Ленина. 61а.

Заведующая кафедрой социальной философии, онтологии и теории познания Алтайского государственного университета, доктор философских наук

Студент 4 курса бакалавриата по направлению подготовки

«Философия» Алтайского государственного университета

Магистрант 2 курса по направлению подготовки

«Философия» Алтайского государственного университета

Аннотация. Цель данной статьи заключается в выявлении специфики отношений между философом как создателем философских текстов и философом как преподавателем философских дисциплин. Данное исследование актуально как для философии (в свете решения вопроса о предназначении жизни философа), так и для методики преподавания философских курсов. Обращаясь к анализу раннего периода творчества М. Хайдеггера, авторы установили, что заданная немецким мыслителем интерпретация философии как формы экзистирования фактической жизни философа допускает включенность процесса преподавания в эту форму. Отсюда в качестве основного результата исследования следует выделить вывод о том, что общепринятая точка зрения о высоком статусе философа как творца философского дискурса и низком статусе философа как преподавателя, может быть пересмотрена в рамках хайдеггеровской дефиниции философии. Как экзистенциальный феномен философия неразрывно связана с процессом преподавания, и задача преподавателя – способствовать созданию экзистенциальной ситуации философствования на своих занятиях со студентами.

Ключевые слова: философия, философский дискурс, преподаватель философии, Хайдеггер как философ, предназначение философа.

 

A PHILOSOPHER AS A CREATOR OF PHILOSOPHICAL DISCOURSE AND AS A TEACHER OF PHILOSOPHY

Cherdanceva I.V., Horoshavin A.E., Tuzova A.A.

Altay State University. 656049, Russia, Barnaul, 61A Lenin Avenue.

Abstract. The purpose of this article is to identify the specifics of the relationship between a philosopher as a creator of philosophical texts and a philosopher as a teacher of philosophical disciplines. This study is relevant both for philosophy (in the aspect of resolving the issue of the purpose of the life of a philosopher), and for methods of teaching of philosophical courses. Turning to the analysis of the early period of M. Heidegger's work, the authors found that Heidegger's interpretation of philosophy as a form of existence of the actual life of a philosopher allows the inclusion of the teaching process in this form. The important result of this article is the conclusion that the generally accepted point of view about the high status of a philosopher as a creator of philosophical discourse and the low status of a philosopher as a teacher can be revised in the aspect of Heidegger's definition of philosophy. As an existential phenomenon, philosophy is inextricably linked with the process of teaching and a teacher of philosophy should contribute to the creation of existential situation of philosophizing in his classes with students.

Key words: philosophy, philosophical discourse, a teacher of philosophy, Heidegger as a philosopher, the purpose of a philosopher.

          История развития философской мысли показывает, что вопрос «Кто такой философ?» является не менее важным и актуальным, чем вопрос «Что такое философия?». Можно выделить разные подходы к пониманию специфики взаимосвязи философской жизни и философского дискурса, но, пожалуй, вряд ли можно не согласиться с часто встречающейся тенденцией различения двух процессов: процесса собственно философского творчества, объективирующегося в философских текстах и процесса преподавания философии и философских дисциплин в высших учебных заведениях. При этом, как правило, считается, что первый процесс имеет большее отношение к фигуре «настоящего» философа, который создает философские концепции и общается с себе подобными авторами философских работ. Философ же как преподаватель, обучающий студентов элементам философского знания и языка, имеет другой статус по сравнению с мыслителем, совершенствующим содержание и формы философского дискурса. Подтверждением этого служит распространенное мнение о том, что в процессе преподавания философии происходит снижение ее высшего смысла и предназначения. Данная позиция, на первый взгляд, вряд ли может быть подвергнута сомнению вследствие своей ясности и очевидности как для критически настроенного ума, так и для приобретенного преподавательского опыта, однако, тем не менее, попробуем в ней посомневаться, преодолев общие установки и выбрав конкретную историческую ситуацию и фигуру философа.

Мартин Хайдеггер известен, прежде всего, как тот, кто пишет тексты, вошедшие в сокровищницу мировой философии. По мнению многих исследователей творчества М. Хайдеггера, его работы получили бы более широкое общественное признание, если бы поведение немецкого мыслителя после второй мировой войны было иным. Вследствие этого поведения Мартин Хайдеггер в поздний период своей жизни был отстранен от процесса преподавания, в котором он принимал достаточно активное участие в начальный период своего философского становления. Изучению раннего периода творчества М. Хайдеггера посвящена монография И.А. Михайлова «Ранний Хайдеггер: между феноменологией и философией жизни», в которой, наряду с анализом пути М. Хайдеггера как создателя «Бытия и времени», предлагается исследование преподавательского пути М. Хайдеггера в 1918-1923 годах.

          Какие же задачи ставит перед собой М. Хайдеггер как университетский преподаватель философии? Насколько, с точки зрения М. Хайдеггера, отличаются друг от друга процесс «прямого» философствования и обучения ему студентов? Является ли М. Хайдеггер тем человеком, в котором гармонически соединяются создатель философского дискурса и преподаватель философских курсов?

          В лекциях зимнего семестра 1921-1922 годов, заявленных как «Феноменологические интерпретации (Аристотель)», немецкий философ сосредотачивается на осмыслении вопросов о том, что такое философия и как возможно дать ее определение. Исходя из того, что «идея определения, логика постижения предмета… должна черпаться из способа, каким предмет изначально становится доступным» [4, 194], М. Хайдеггер считает, что дефиниция предмета будет удовлетворительной в том случае, когда человек будет «обладать предметом как принципом» [4, 195]. Принцип в этом контексте понимается не как общее, обладающее значимостью для всего, а как «то, исходя из чего нечто «есть» определенным образом» [4, 195]. Отсюда следует, что специфика философии состоит в том, что «она должна быть определенным образом осуществлена; нахождение специфической для нее предметности или даже самого определения ее возможно лишь в «экзистенциальном временении» [4, 196-197].

          Таким образом, определение философии как философствования приводит к обращению человека к самому себе и своему собственному бытию. Философия, являясь в качестве предмета формой экзистирования фактической жизни философа, допускает возможность своего включения в конкретный    процесс преподавания. В письме Лёвиту от 19 августа 1921 года Хайдеггер пишет: «Философствование фактически-экзистенциально сопряжено с университетом… то есть я не утверждаю, что только там есть философия, но что философия… приобретает собственную фактичность воплощения в университете» [4, 199].

          Возникает вопрос, который предвидит и сам Хайдеггер: насколько можно привязывать философию к той или иной случайной университетской ситуации? Отвечая на этот вопрос, Хайдеггер заявляет, что именно «исторический» характер ситуации и является основанием для реального осуществления процесса философствования. По его мнению, основная проблема «состоит в том, должен ли университет и дальше быть ориентированным на потребности, одет по моде ежегодно падающего уровня и вполовину недостаточной душевно-духовной подготовки… Может быть, нам следует отказаться от ориентации на эти масштабы, ради определения того, «что из себя требует быть обретенным»? У нас есть только две возможности: либо: мы живем, действуем и случайно… исследуем непроверенные потребности и внушенные нам настроения, либо: мы в состоянии конкретно воспринять радикальную идею и получить в ней жизнь (Dasein)» [4, 200]. Исходя из последней возможности, университет и должен быть тем центром, который продуцирует творческий преобразовательный поиск подлинной экзистенции.

          Для самого М. Хайдеггера (и как для философа, и как для преподавателя философии) в 1921-1922 годах университет становится модусом фактической жизни. («Я нахожусь в жизненной связности университета», – признается  он Лёвиту» [4, 201]). Именно поэтому философский дискурс М. Хайдеггера тесно связан и переплетен с его университетской жизнью и не только определяет ее, но и сам определяется ею. Более того, для М. Хайдеггера в этот период времени ценность философии как теоретической формы дискурса не является доминирующей. Для того, чтобы философствовать, М. Хайдеггеру необходимо жить как университетскому преподавателю.

И.А. Михайлов приводит воспоминания Вальтера Бимеля о М. Хайдеггере как преподавателе. В. Бимель пишет о том, что М. Хайдеггер обладал выдающими преподавательскими способностями, о которых те, кто только читал его произведения, не имеют никакого представления. М. Хайдеггер мог погрузить студента в атмосферу интенсивного мышления; философствуя сам, он не допускал студенческих ответов в форме пересказов прочитанного материала, его задачей было сделать все возможное для того, чтобы студент пережил момент важности философского вопрошания и приобщился к рождению мысли. «Если речь шла о тексте, по поводу которого уже была сформулирована позиция в опубликованных трудах Хайдеггера, нам не позволялось цитировать ни одно из таких истолкований – Хайдеггер желал слышать не то, что он сам писал об этом, но то, что мы были в состоянии сами вычитать из текста. Поэтому семинары никогда не были лекциями под видами семинаров, но непосредственной работой над текстами. Бывало, за один семестр нам удавалось прочесть лишь две или три страницы какого-нибудь философа…Однако этими страницами, тщательно Хайдеггером подобранными, ему удавалось настолько полно перенести нас в мышление того или иного мыслителя, что мы узнавали больше, чем за время многолетней учебы. Причем не только о том философе, но и о времени, в котором тот находился… Подготовка к следующему занятию занимала, по сути, всю неделю, и все другие семинары и лекции как бы сами по себе отступали на второй план… Удивительным было то, с каким участием Хайдеггер следил за становлением каждого участника семинара на протяжении десятилетий, как никто не исчезал из его памяти, когда много лет спустя о нем вдруг заходила речь» [4, 202].

Может сложиться впечатление, что на семинарах М. Хайдеггера всегда царила оживленная творческая атмосфера рождения идей и смыслов. Однако это не так. «Хайдеггер готовил семинарские занятия с большим тщанием. Он ничего не оставлял на «испирацию» или «озарение», но внимательно продумывал линию мысли, которой предстояло следовать» [4, 202]. И.А. Михайлов цитирует письмо М. Хайдеггера к К. Ясперсу от 14 июля 1923 года: «Вы знаете, я никогда не позволяю читать рефераты – только дискуссия, причем не дикая – на импровизации и диалектические игры я не поддаюсь – все это требует подготовки, то есть интенсивных занятий теми или иными вещами, которые и вполовину не настолько удобны, нежели написание одной книги» [4, 203]. Обращаясь к этому высказыванию М. Хайдеггера, можно увидеть, какое место уделяет немецкий философ важности подготовки преподавателя к лекционным и семинарским занятиям (несмотря на то, что она вызывает неудобства, несравнимые с написанием книги), поскольку от этой подготовки напрямую зависит качество философской жизни и философского общения.

Подводя некоторые итоги, мы можем сделать вывод о том, что Мартин Хайдеггер является человеком, в котором в ранний период его творчества гармонично совпадают, взаимно друг друга поддерживают и развивают философ как творец философских текстов и философ как преподаватель.  Процесс создания философского произведения и обучение студентов философии, с точки зрения Хайдеггера, не противоположны друг другу, а имеют общие точки соприкосновения. Будучи экзистенциальным феноменом, философия стремится к своему выражению и обнаружению в процессе преподавания, и цель, стоящая перед преподавателем – сделать все от него зависящее для того, чтобы студент смог пережить ситуацию подлинного философствования.   

Зададимся вопросом: насколько возможна реализация данной цели в настоящее время? Если исходить из хайдеггеровского понимания университета как места, где философия непосредственно осуществляется в процессе преподавания, то очевидно, что проблема погружения в философию как экзистенциальный феномен может ставиться, в первую очередь, на философском факультете (философских направлениях) университета, и в меньшей степени касаться всех остальных факультетов, поскольку требует больших временных затрат.

Эти временные затраты напрямую связаны с чтением философских текстов, в результате анализа которых на семинарских занятиях и происходит рождение настроения философствования и «включение» преподавателя и студентов в определенную экзистенциальную ситуацию. При этом следует помнить, что если мы хотим достичь наиболее полного слияния процесса философствования и обучения ему, то и лекционный материал должен строиться не только как ознакомление студентов с информацией определённого рода, но и обязательно учитывать личную заинтересованность студентов в конкретной тематике. Это возможно в том случае, если преподаватель философии относится к своему пребыванию в университете как к пребыванию в «жизненной связности» и умеет создавать настроение философствования, общаясь с аудиторией не только на семинарском занятии, где предусматривается взаимный диалог, но и на лекции, которая, чаще всего, ведется в одностороннем порядке.

Создание такого настроения на лекции может происходить различным образом. Один из способов достижения такого состояния – тот, который предлагает М. Хайдеггер, обращаясь к собственной интерпретации отрывка какого-либо философского текста, которая позволяет сделать лекцию более «глубокой» в содержательном плане. Следовательно, лекция должна быть не только максимально информативна (экстенсивный компонент), но и включать в себя элементы создания экзистенциальной ситуации за счет «глубинных» содержательных пластов (интенсивный компонент). В связи с этим для студентов философских направлений может быть рекомендован хотя бы один показательный спецкурс (состоящий из лекций и семинарских занятий), построенный на анализе только одного философского произведения.

В заключение хочется сказать, что трактовка М. Хайдеггером философа как человека, гармонично сочетающего в себе создателя философского дискурса и преподавателя философии, не может быть признана единственно возможной  (поскольку, если говорить о других периодах творчества немецкого философа, то некоторые из них достаточно успешно протекают и вне университетских стен). Тем не менее, мы полагаем, что это отношение заслуживает внимания, а его рассмотрение позволяет сделать некоторые ценные методологические корректировки в процессе обучения студентов философии.

Список литературы

  1. Адо П. Что такое античная философия? – М.: Изд-во гуманитар. лит., 1999. – 318 с.
  2. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. – М.: Республика, 1997. – 495 с.
  3. Коначева С. А. Из разговора о бытии. Между метафизиком и вопрошающим (Мартин Хайдеггер и Карл Ранер). – Вестник Томского государственного университета. – 2010. – № 331. – С. 35-41.
  4. Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер: Между феноменологией и философией жизни. – М.: «Прогресс-Традиция» / «Дом интеллектуальной книги», 1999. – 284 с.
  5. Хайдеггер М. Бытие и Время. – М.: Ad Marginem, 1997. –  452 с.
  6. Хайдеггер М. Что такое метафизика? – М.: Академический Проект, 2013. – 288 с.
  7. Черданцева И.В. Пролегомены к пониманию человека в философии. – Барнаул: Изд-во «Концепт», 2014. – 166 с.
  8. Черданцева И.В., Апполонова Ю.С. Метафизическое вопрошание: специфика и перспективы. – Вестник Челябинского государственного университета. – 2017. - № 7 (403). – Философские науки. – Вып. 45. – С. 6-11.
  9. Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. – М.: РОССПЭН, 2004. – 1056 с.
  10.  Ясперс К. Разум и экзистенция. - М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2013. – 336 с.

References

  1. Ado P. Chto takoe antichnaja filosofija? [What is the ancient philosophy?]. M., Izd-vo gumanitar. lit. Publ., 1999. 318 p. (In Russ.)
  2. Cherdanceva I.V. Prolegomeny k ponimaniju cheloveka v filosofii [Prolegomenon to the understanding of a man in philosophy]. Barnaul, Koncept Publ., 2014. 166 p. (In Russ.)
  3. Cherdanceva I.V., Appolonova Ju.S. Metafizicheskoe voproshanie: specifika i perspektivy [Metaphysical inquiry: specifics and prospects]. Vestnik Cheljabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Chelyabinsk State University]. 2017. No 7 (403). Filosofskie nauki. [Philosophy Sciences]. Iss. 45. pp. 6-11. (In Russ.)
  4. Gajdenko P.P. Proryv k transcendentnomu: Novaja ontologija XX veka [A breakthrough to the transcendent: New Ontology of the XX century]. Moscow, Respublika Publ., 1997. 495 p. (In Russ)
  5. Hajdegger M. Bytie i Vremja [Being and Time]. Moscow, Ad Marginem Publ., 1997. 452 p. (In Russ.)
  6. Hajdegger M. Chto takoe metafizika? [What is metaphysics?]. Moscow, Akademicheskij Proekt Publ., 2013. 288 p. (In Russ.)
  7. Jaspers K. Razum i jekzistencija [Reason and Existenz]. Moscow, «Kanon+» ROOI «Reabilitacija» Publ., 2013. 336 p. (In Russ.)
  8. Konacheva S. A. Iz razgovora o bytii. Mezhdu metafizikom i voproshajushhim (Martin Hajdegger i Karl Raner) [From a conversation on life. Between the metaphysicist and questioning (Martin Heidegger and Karl Raner)]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta [Tomsk State University Journal]. 2010. Vol. 331, pp. 35-41. (In Russ.)
  9. Mihajlov I.A. Rannij Hajdegger: Mezhdu fenomenologiej i filosofiej zhizni [Early Heidegger: between phenomenology and philosophy of life]. Moscow, «Progress-Tradicija» / «Dom intellektual'noj knigi» Publ., 1999.  284 p. (In Russ.)
  10.  Schutz A. Izbrannoe: Mir, svetyashchiisya smyslom [Selection: World, Glowing with Sense]. Moscow, ROSSPJEN Publ., 2004. 1056 p. (In Russ.)