ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ МЕНТАЛЬНОСТЕЙ В ПРОЦЕССЕ ФОРМИРОВАНИЯ, РАЗВИТИЯ, ПРОДВИЖЕНИЯ И РЕАЛИЗАЦИИ ТУРИСТСКОГО ПРОДУКТА (Метелев А.В.)

УДК 167.7

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет». Адрес: 656049, Россия. г. Барнаул. пр-т Ленина, 61а

доцент кафедры социальной философии, онтологии и теории познания Алтайского государственного университета, кандидат философских наук

Аннотация. В статье ставится проблема взаимодействия трех основных субъектов, от которых, в первую очередь, зависит формирование, развитие, продвижение и реализация туристского продукта. Этими субъектами являются производитель и потребитель туристского продукта, а также население туристской дестинации. По мнению автора, изучение элементов ментальностей данных субъектов может помочь избежать конфликтов между ними, а также сделать более эффективным их взаимодействие. В статье проводится краткий анализ дефиниций «ментальности» и предлагается авторский вариант ее определения. В заключении делается вывод о том, что исследование ментальностей может стать одной из теоретико-методологических основ планомерного формирования, развития и продвижения туристской дестинации. Актуальность и новизна исследования обусловлена необходимостью развития в РФ внутреннего и въездного туризма и, в связи с этим, потребностью в разработке новых теоретико-методологических основ научных исследований и практической деятельности в данной сфере.

Ключевые слова: ментальности, туристский продукт, туристская дестинация, теоретико-методологическая основа, туризм, рекреационные ресурсы, школа «Анналов», «новая историческая наука», «горизонты» понимания, «языковая» реальность.

THEORETICAL AND METHODOLOGICAL SIGNIFICANCE OF THE STUDY OF MENTALITIES IN THE MAKING, DEVELOPMENT, PROMOTION AND IMPLEMENATION OF TOURIST PRODUCTS

Metelev A.V.

The Altay State University. 656049, Russia, Barnaul, 61A Lenin Avenue

Abstract. The article raises the problem of interaction between the three main subjects on which, above all, depends on the formation, development, promotion and implementation of the tourism product. These subjects are the producer and consumer of the tourism product, as well as the population of tourist destinations. According to the author, the study of mentalities elements of these subjects can help to avoid conflicts between them, and make them more effective interaction. The article presents a brief analysis of the definitions «mentality» and offers the author's version of its definition. In conclusion, it is concluded that the study of mentalities can be one of the theoretical and methodological foundations planned formation, development and promotion of tourist destinations. The relevance and novelty of the research is due to the need to develop in Russia domestic tourism and, therefore, the need for the development of new theoretical and methodological foundations of research and practice in this area.

Keywords: mentality, tourist product, tourist destination, theoretical and methodological foundations, tourism, recreational resources, the school «Annals», «a new historical science», «Horizons» understanding, «linguistic» reality.

Проблемы формирования и развития туристской дестинации становятся сегодня все более актуальными, в связи с необходимостью развития в РФ внутреннего и въездного туризма. Развитие данных видов туризма поможет привлечь в экономику страны дополнительные инвестиции и зарубежные валютные средства, а также сократить отток валюты из России (пока в сфере туризма в РФ по этому параметру отрицательный баланс). На решение этой проблемы направлена государственная программа Российской Федерации «Развитие культуры и туризма» на 2013 - 2020 гг. В ней, в частности, указана стратегия развития туризма, согласно которой, федеральные средства, наряду с региональными (субъекты федерации) выделяются, на развитие туристских кластеров. Однако, даже с учетом имеющихся рекреационных ресурсов РФ и развитием туристской инфраструктуры (в результате реализации программы), необходимо предпринять дополнительные усилия и меры для повышения привлекательности и продвижения формируемого туристского продукта, а также для его развития.

При этом в процессе формирования, развития, продвижения и реализации туристского продукта, помимо прочих факторов, важно учитывать, и для этого исследовать, такой феномен, как ментальность. Прежде всего, это касается изучения наиболее важных и несовпадающих или даже противоположных элементов ментальностей трех основных субъектов. Во-первых, это потенциальные потребители туристского продукта, во-вторых, это население туристской дестинации и, в-третьих, что может показаться парадоксальным, это те, кто занимается формированием, развитием, продвижением и реализацией туристского продукта.

Для всех этих субъектов характерны собственные, и очень часто различные традиции, обычаи, образ и уклад жизни и деятельности. А, кроме того, что более важно, всем им свойственны более глубинные и специфические – «предрассудки», стереотипы, образы и образцы мышления и т.п., то есть, все то, что нередко объединяют в понятии ментальность.

Впервые термин «ментальность» был введен в научный оборот в этнологии в начале XX в. Л. Леви-Брюлем, и под ним понималось особое «пралогическое мышление» дикарей. В психологии А. Валлон обозначал им сознание ребенка. Но общей психологией это понятие не было воспринято. Особенно активно оно стало применяться основателями «новой исторической науки» (школа «Анналов») во Франции М. Блоком и Л. Февром. Ими оно стало употребляться в более широком смысле: как коллективная психология, умонастроение, склад ума представителей различных социальных групп в рамках одной культуры. Правда есть различия в трактовке ментальности уже у М. Блока и Л. Февра «М. Блок понимал его как групповое коллективное сознание, а Л. Февр как преломление коллективного в индивидуальном» [8, 44]. 

Поэтому среди определений ментальности зарубежных авторов, наибольший интерес вызывают те, которые даются представителями школы «Анналов», а также исследователями близким этому направлению. Прежде всего, заслуживают внимания дефиниции ментальности, относящиеся к периоду от начала 60-х годов (возрождение «Новой исторической науки») и до настоящего времени.

Например, согласно точке зрения Ф. Ариеса, которую он выражает в своей статье «История ментальностей» (1978г.), ментальность – это «коллективное неосознанное», т.е. «коллективное: общее для всего общества в некоторый момент. Неосознаваемое: плохо или вовсе не замечаемое современниками, потому что соединяет в себе, входящие в устойчивые основы их натуры, общепринятые взгляды или расхожие идеи, общие штампы, правила приличия и морали, приверженность установленным нормам и запретам, принятые выражения, обязательные или недопустимые чувства и воображаемые образы. Историки говорят о «ментальных структурах», о «видении мира», чтобы подчеркнуть связные и необходимые элементы определенной психической тотальности, которая неосознанно принимается современниками» [13, 188].

В данном случае Ф. Ариес, пусть недостаточно четко, но довольно внятно определил ментальность как коллективное неосознанное, имеющее культурное происхождение. Однако, следующее за тем отождествление «ментальной структуры» и «видения мира» вызывает недоумение, так как понятие «видение мира» предполагает не только неосознанные элементы, но и вполне сознательные.

Пожалуй, наиболее удачными и признанными среди исследователей ментальности являются определения, принадлежащие Г. Телленбаху. Одно из них, более раннее и менее конкретизированное, из статьи «Менталитет» (1974г.). Ментальность – «…всеобщая установка или коллективный образ мыслей, обладающий относительным постоянством и основывающийся не на критической рефлексии или спонтанных случайных мыслях, а на том, что рассматривается в пределах данной группы или общества как само собой разумеющееся» [5, 93].

Популярность этой дефиниции, возможно, объясняется тем, что здесь найдено равновесие между крайними позициями исследователей 60-х-70-х годов. С одной стороны – подкрепленная аргументами и авторитетом Ж. Ле Гоффа, склонность к широкому и свободному толкованию «ментальности», оставляющая данное понятие весьма неопределенным и многозначным [8, 40-43]. А с другой – попытки дать ему строгое и однозначное определение. Стоит отметить, что в данный период преобладающей и более распространенной является первая точка зрения.

Содержание другой, более поздней дефиниции Г. Телленбаха в статье «Ментальность» (1982г.), отличается большей четкостью и, по-видимому, отражает растущее стремление историков ментальности 80-х – 90-х годов решить проблему ее определения. «Ментальность – это естественное, само собой разумеющееся, часто даже импульсивное поведение и реагирование; непроизвольный, мало подверженный воздействию сознания образ мышления. Это хорошо проявляется в идиомах, передаваемых из уст в уста пословицах, топосах, когда об их происхождении и точном значении не задумываются, и когда они естественно, почти непроизвольно всплывают из подсознания» [4, 18].

Данное определение, так же, как и предыдущее, часто используется и цитируется авторами.

Один из сторонников конкретизации «ментальности» Ф. Граус достаточно основательно подошел к решению этой проблемы в статье «Ментальность»: опыт определения понятия и методов исследования» (1987 г.) Правда он сразу оговаривает то, что дать строгое определение ментальности очень трудно, но ее можно описать. Ф. Граус формулирует следующее довольно объемное и подробное «описательное определение»: «менталитет – это «общий тонус» долговременных форм поведения и мнений индивидуумов в пределах групп. Менталитет никогда не монолитен, часто противоречив; он образует специфические «вживленные образцы», стереотипы мнений и действий. Он проявляется в предрасположенности индивидуума к определенным типам реакций – собственно он является их механизмом.

Менталитет отличается от «мнений», «учений», «идеологий» тем, что своим носителем он никогда не может быть отрефлектирован и сформулирован. Вопрос, «Каков ваш менталитет?» – лишен смысла. Менталитет может быть только «тестирован» извне, «отслежен» нами там, где мы видим что-то, не похожее на нас самих.

Менталитет не тождественен высказываемым мыслям и видимым образам действия. Менталитет стоит за ними и определяет границу между тем, что человек вообще может помыслить и допустить, и тем, что он ощущает как «немыслимое», «невозможное».

Менталитет изменяется со временем, причем различные мнения и образцы поведения обнаруживают неодинаковую жизнестойкость… менталитет – это всегда система, элементы которой различаются по возрасту, происхождению, интенсивности» [5, 80].

Предложенное Ф. Граусом «описание», наверное, лучшее на сегодняшний день. Здесь отмечены все основные признанные черты ментальности, с ним, как и с дефиницией Г. Телленбаха согласны многие исследователи. В данном случае «ментальность» не подменяется другими близкими к ней понятиями и имеет собственное особенное содержание, к тому же достаточно конкретизированное. Однако определение Ф. Грауса имеет, по крайней мере, один существенный недостаток – оно слишком громоздкое и потому его использование затруднено.

Таким образом, оптимальными на сегодняшний день представляются интерпретации ментальности, предложенные Ф. Граусом и Г. Телленбахом. Исходя из дефиниций данных авторов, можно предложить следующее авторское определение. Ментальность - это несистемная совокупность надындивидуальных, устойчивых, преемственных и неосознаваемых предпосылок, представлений, образов и образцов мышления, которые стоят за многочисленными культурными явлениями и фактами, но вместе с тем проявляются в особенностях мышления, поведения, языке и жестах, а также накладывают свой отпечаток на опредмеченные продукты культуры и, таким образом, определяют своеобразие культуры той или иной социальной общности [7, 15].

Реконструировать ментальность представителей той или иной культуры достаточно сложно. Чаще пока удается выделить только некоторые ее элементы и несколько реже установить их взаимосвязь. Ведь в данном случае приходится выяснять то, что самими представителями исследуемой культуры не осознавалось, считалось само собой разумеющимся, и вследствие этого, не было явно выражено. Поэтому для выделения элементов ментальности приходится привлекать и анализировать разнообразные источники - от демографических до археологических, в том числе те, которые прежде считались не заслуживающими внимания.

А удачно совместить ментальности всех трех вышеуказанных субъектов (потребителя и производителя туристского продукта, а также населения туристской дестинации) еще сложнее.

И здесь пересекаются, с одной стороны, проблема, поставленная В. Дильтеем (как сделать общезначимым, имеющийся опыт субъективного переживания) [14, 333] и, с другой стороны, решения, предложенные Э. Гуссерлем, М.Хайдеггером и Х.-Г. Гадамером (принцип «горизонтов» [3], понимания Бытия как «языковой реальности» [11; 12; 10] и учение о «пред-рассудках» [1, 169-177]), а также точка зрения некоторых представителей школы «Анналов», и в частности А.Я. Гуревича, (о необходимости исходить из того, что перед нами «Другой» и в связи с этим следует изучить и понять его ментальность [2, 533-536], а, вместе с тем, может быть осознать и понять некоторые элементы своей собственной ментальности [6, 51-56]).

Одним из конкретных способов совмещения ментальностей потребителя и производителя туристского продукта, а также населения туристской дестинации может стать «многослойность» или многоаспектность понимания и представления туристско-рекреационной территории (туристской дестинации), полученная при ее изучении (включая элементы ее реконструкции и конструирования). Она позволяет, в зависимости от выявленных элементов ментальности потребителя, местного населения и самого разработчика туристского продукта, изменять акценты на слоях и аспектах туристского продукта, что может, либо помочь привлечь внимание потребителя, либо в результате столкновения смыслов и значений отдельных туристских объектов – изменять «предрассудки» клиентов, не провоцируя конфликтных ситуаций с местным населением.

С другой стороны, узнав о тех или иных элементах ментальности потребителя, можно использовать это знание, для того, чтобы попытаться найти общие «горизонты» понимания [3].

Понимая, какой объект и в каком аспекте заинтересовал потребителя, производитель туристского продукта, исходя из своего понимания потребностей клиента, туристского объекта или его аспекта, может представить и понять, какой вариант образа туристской дестинации в целом интересует потребителя и, исходя из этого, «перестроить» предложение и подачу туристского продукта, как в целом, так и, исходя из этого, – отдельных ее элементов (объектов). При этом восприятие каждого нового объекта в каком-то аспекте, может внести коррективы в представление производителя туристского продукта о возможном восприятии «Другим» этой целостности и отдельных ее частей. Вместе с тем, следует учитывать, что под воздействием восприятия новых объектов и их аспектов, «предрассудки» потребителя могут изменяться, а значит, может изменяться и восприятие, как целого, так и последующих частей (объектов) или переосмысливаться прошлое восприятие.  В этом случае, используемый подход позволяет оптимизировать связи между развитием туристских территорий и запросами потребителей. При этом, как уже указывалось, важно учитывать основные элементы ментальностей всех трех основных субъектов.

Роль и значение исследования ментальностей зависят от того являются ли указанные субъекты носителями схожей ментальности или нет. Особенно контрастно это происходит у представителей различных цивилизаций, мягче у представителей разных культур, еще более мягко у представителей различных социальных групп (прежде всего, по сферам деятельности одной культуры или, по крайней мере, одной цивилизации).

Чем больше различие, тем больше роль и значение исследования ментальностей с целью учета их специфики и избежания конфликтов между субъектами.

Таким образом, исследование ментальностей может быть использовано как теоретико-методологическая основа целенаправленного и планомерного формирования и развития туристской дестинации. Кроме того, применение результатов такого исследования, позволит более глубоко, многоаспектно и комплексно подготовить туристский продукт, а также повысить его привлекательность и более эффективно и «адресно» донести до потребителя, избегая конфликтов с местным населением, а также столкновений между потребителем и разработчиком туристского продукта.

Список литературы

1. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. Герменевтики. Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова. – М.: Прогресс, 1988. – 704 с.
2. Гуревич А.Я. Жак Ле Гофф и «Новая историческая наука» во Франции. Послесловие. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада / Пер. с фр. Под общ. ред. В.А. Бабинцева; Послесл. А.Я. Гуревича. – Екатеринбург: У-Фактория, 2005. – С. 530-558.
3. Гуссерль. Эд. Собрание сочинений. Т. I. Феноменология внутреннего сознания времени. Пер. с нем. / Составл., вступ. статья, перевод В.И Молчанова. - М.: Издательство «Гнозис», 1994. – 192 с.
4. Культура и общество в средние века: методология и методика зарубежных исследований: Реф. сб./АН СССР. ИНИОН. – М., 1982. - 263с.
5. Левинсон К.А. Mentalitaten im metodiche und inhaltliche Problem. Sigmaringen. 1987: Реферат. История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. – М.: РГГУ, 1990. – С. 79-96.
6. Метелев А.В. Ментальность в этимологической и категориальной системах. Известия Алтайского государственного университета. 2000. №4. – С. 51-56.
7. Метелев А.В. Методологический аспект исследования проблемы культурного синтеза в западноевропейском раннем средневековье: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук (09.00.11). – Барнаул, Алтайский государственный ун-т., 2001. – 17 с.
8. Михина Е.М. А. Бюргьер. Понятие ментальности у Блока и Февра: две точки зрения, два пути. / Mentalitatengeschichte. Zur Rekonstruktion geistlicher Prozesse. /W/Berlin, 1987.: Реферат. История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. – М.: РГГУ, 1996. – С. 43-45.
9. Михина Е.М. Ле Гофф. Ментальности: двусмысленная история. / Mentalitatengeschichte. Zur Rekonstruktion geistlicher Prozess. /W/Berlin, 1987.: Реферат. История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. – М.: РГГУ, 1996. – С. 40-43.
10. Хайдеггер М. Из диалога о языке. Между японцем и спрашивающим. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. – М.: Республика, 1993. – С. 273-302.
11. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. – М.: Республика, 1993. – С. 192-220.
12. Хайдеггер М. Путь к языку. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. – М.: Республика, 1993. – С. 259-273.
13. Aries F. L’histoir des mentalites. La Nouvelle Histoire. P., 1978. - P.167-190.
14. Dilthey W. Gesammelte Schriften. Bd 5. Die geistige Welt. Einleitung in die Philosophie des Lebens. Halftel. Abhandlungen zur Grundlegung der Geisteswissenschaften. – Stuttgart, 1957. – XVII, 442 S.

References

1. Gadamer H.-G. Istina i metod: Osnovy filos. Germenevtiki. Per. s nem. /Obshh. red. i vstup. st. B. N. Bessonova. [Truth and Method: The Basics of Philosophy. Hermeneutics.] – M.: Progress, 1988. – 704 p. (In Russ)
2. Gurevich A.Ja. Zhak Le Goff «Novaja istoricheskaja nauka» vo Francii. Posleslovie. Le Goff Zh. Civilizacija srednevekovogo Zapada . Pod obshh. red. V.A. Babinceva; Poslesl. A.Ja. Gurevicha. [Jacques Le Goff and the «new science of history» in France. Afterword. Le Goff J. Civilization medieval West.  Еdited by V.A. Babintseva; Afterword. A.Y. Gurevich.] – Ekaterinburg: U-Factoria, 2005. – P. 530-558. (In Russ)
3. Gusserl'. Jed. Sobranie sochinenij. T. I. Fenomenologija vnutrennego soznanija vremeni. Per. s nem. / Sostavl., vstup. stat'ja, perevod V.I Molchanova. [Collected Works. T. I. Phenomenology of interior consciousness of time. Derived, joined article, translation by V.I. Molchanov.] – M.: Publishing House  «Gnosis», 1994. – 192 p. (In Russ)
4. Hajdegger M. Iz dialoga o jazyke. Mezhdu japoncem i sprashivajushhim. Vremja i bytie: Stat'i i vystuplenija [From the dialogue on language. Between the Japanese and the asking. Time and Being: Articles and Speeches] – M.: Republic, 1993. – P. 273-302. (In Russ)

1. Hajdegger M. Pis'mo o gumanizme. Vremja i bytie: Stat'i i vystuplenija. [Letter on Humanism. Time and Being: Articles and Speeches] – M.: Republic, 1993. – P. 192-220. (In Russ)
2. Hajdegger M. Put' k jazyku. Vremja i bytie: Stat'i i vystuplenija. [The Path to the language. Time and Being: Articles and Speeches] – M.: Republic, 1993. – P. 259-273. (In Russ)
3. Kul'tura i obshhestvo v srednie veka: metodologija i metodika zarubezhnyh issledovanij: Ref. sb. AN SSSR. INION. [Culture and Society in the Middle Ages: the methodology and technique of foreign studies: Ref. collection  USSR. INION.] – M., 1982. – 263p. (In Russ)
4. Levinson K.A. Mentalitaten im metodiche und inhaltliche Problem. Sigmaringen. 1987: Referat. Istorija mental'nostej, istoricheskaja antropologija. Zarubezhnye issledovanija v obzorah i referatah [Mentality in metodical and substantive problem. Sigmaringen. 1987 Abstract. The history of mentalities and historical anthropology. Foreign research reviews and abstracts]. – M.: Russian State Humanitarian University, 1990. – P.79-96. (In Russ)
5. Metelev A.V. Mental'nost' v jetimologicheskoj i kategorial'noj sistemah. Izvestija Altajskogo gosudarstvennogo universiteta. [Mentality in the etymological and categorical systems. The News of Altai State University]. 2000. №4. – P. 51-56. (In Russ)
6. Metelev A.V. Metodologicheskij aspekt issledovanija problemy kul'turnogo sinteza v zapadnoevropejskom rannem srednevekov'e: avtoref. dis. na soisk. uchen. step. kand. filos. nauk (09.00.11). [The methodological aspect of the study of the problem of cultural synthesis in the early Middle Ages, Western Europe, PhD philos. sci. diss. (09.00.11).]  – Barnaul, Altai State Univ., 2001. – 17 p. (In Russ)
7. Mihina E.M. A. Bjurg'er. Ponjatie mental'nosti u Bloka i Fevra: dve tochki zrenija, dva puti. Mentalitatengeschichte. Zur Rekonstruktion geistlicher Prozesse. W. Berlin, 1987.: Referat. Istorija mental'nostej, istoricheskaja antropologija. Zarubezhnye issledovanija v obzorah i referatah. [The concept of mentality of Blok and Fevre: two points of view, two paths. The history of mentality. To restore the spiritual processes. W. Berlin 1987.: Аbstract. The history of mentalities and historical anthropology. Foreign research reviews and abstracts]. – M.: Russian State Humanitarian University, 1996. – P. 43-45. (In Russ)
8. Mihina E.M. Le Goff. Mental'nosti: dvusmyslennaja istorija. / Mentalitatengeschichte. Zur Rekonstruktion geistlicher Prozess. /W/Berlin, 1987.: Referat. Istorija mental'nostej, istoricheskaja antropologija. Zarubezhnye issledovanija v obzorah i referatah. [Mentality ambiguous story. / The history of mentality. To restore the spiritual processes. W. Berlin 1987.: Аbstract. The history of mentalities and historical anthropology. Foreign research reviews and abstracts]. – M .: Russian State Humanitarian University, 1996. – P.40-43. (In Russ)
9. Aries F. L'histoir des mentalites. La Nouvelle Histoire. [The history of mentalities. The New History]. – P., 1978. – P.167-190.

Dilthey W. Gesammelte Schriften. Bd 5. Die geistige Welt. Einleitung in die Philosophie des Lebens. Halftel. Abhandlungen zur Grundlegung der Geisteswissenschaften. [Collected Writings. Vol 5. The spiritual world. Introduction to philosophy of life. Halftel. Contributions to the foundation of the human sciences.] – Stuttgart, 1957. – XVII, 442 p.