ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ РАКУРС СОЦИАЛЬНОЙ ОНТОЛОГИИ ХОСЕ ОРТЕГИ-И-ГАССЕТА. Серединская Л.А., Серединский П.М., Хорошавин А.Е.

Опубликовано вт, 30/05/2023 - 09:35 пользователем Редактор

Год:

Выпуск:

Рубрика:

УДК: 101.1:316

ББК 87.1

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ РАКУРС СОЦИАЛЬНОЙ ОНТОЛОГИИ ХОСЕ ОРТЕГИ-И-ГАССЕТА.

Серединская Л.А., Серединский П.М., Хорошавин А.Е.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет» Адрес: 656049, Россия, г. Барнаул, пр-т Ленина 61а.

Доцент кафедры философии и политологии Алтайского государственного университета, кандидат философских наук

Студент 4 курса бакалавриата по направлению подготовки «Философия» Алтайского государственного университета

Студент 4 курса бакалавриата по направлению подготовки «Философия» Алтайского государственного университета

В данной работе под социальной онтологией мы, следуя за определением В.Е. Кемерова, понимаем учение о бытии общества, включающее учение о человеке, о человеческих индивидах, взаимообусловленных в их самореализации [4]. Мы стремимся показать, как общественные отношения существуют, будучи основаны на способе бытия человека и, следовательно, что только на основе понимания этого способа бытия они становятся понятными. Другими словами, цель социальной онтологии состоит в том, чтобы проанализировать то, что существует в человеке, что несводимо к природе и что не является просто продолжением природы или характеризующих ее физических процессов. Таким образом, социальная онтология тесно связана с философской антропологией.

Мы сможем выполнить эту исследовательскую задачу только в том случае, если выясним, как появляется то, что мы называем «социальным», потому что отношения между индивидуальным и социальным не являются строго равными; первое не отождествляется со вторым. Не все человеческое является социальным, даже если мы не можем понять смысл человеческих действий без общества и установленных им норм, чтобы отличать, например, легитимное от нелегитимного или разрешенное от запрещенного. Можно с очевидностью сказать, что общественные отношения всегда предшествуют отношениям между индивидами, т. е. социальное не есть сумма очень широкой совокупности индивидуальных или межиндивидуальных отношений. Тем не менее, позиция Ортеги на этот счет означает, что его размышления на эту тему все еще лежат в границах феноменологии.

Взгляды Ортеги по поводу общественных отношений перекликаются со взглядами А. Шютца [15]  и Э. Гуссерля [2]. Несомненно, что существуют значительные концептуальные различия, разделяющие позиции этих трех авторов, тем более что Ортега делает ряд важных критических замечаний по поводу гуссерлевской теории интерсубъективности. И, хотя мы не можем раскрыть здесь взгляды всех троих представителей феноменологического направления с той подробностью, которой они заслуживают, тем не менее постараемся упомянуть о них очень кратко. Начнем с некоторых сходств во взглядах.

  1. Во-первых, и Шютц и Ортега, похоже, разделяют некоторые сомнения относительно гуссерлианского проекта в пятой «картезианской медитации» п поводу необходимости философского основания для существования сообщества трансцендентальных субъектов («сообщества монад», как их называет Гуссерль [2, С. 47]). Оба просто предлагают описание эмпирических сообществ субъектов, живущих в естественной установке.
  2. Оба намерены запечатлеть эйдос этих сообществ, то есть, в феноменологическом плане, – их инвариантную структуру.
  3. Оба одинаково отвергают гуссерлианское определение социальных институтов как интерсубъективных сообществ более высокого уровня, поскольку и Шютц, и Ортега пишут о специфике социального в отношении интерсубъективных отношений.

Эти сходства очень важны, но есть и различия, которые характеризуют проекты социальной онтологии каждого из этих авторов. Задача Шютца состоит в том, чтобы обеспечить феноменологическую основу социологии Макса Вебера, в то время как социальная онтология Ортеги вписывается в более широкий круг его тезиса о жизни как радикальной реальности и о кризисе современности.

Но есть не менее важное различие между Ортегой и Шютцем. Это связано с характеристикой Другого как «опасности», являющейся характерной чертой ортегианской теории интерсубъективности, которую он предлагает нам в «Человек и Люди» [10].

Для Шютца отношения с Другим отмечены процессом типизации: это означает, что набор укоренившихся привычек, являющихся частью запаса знаний, полученных нами из нашего жизненного опыта, будет предопределять наши ожидания относительно этих отношений и приведет к возникновению системы релевантности, посредством которой мы сможем узнать, что у нас обоих есть что-то общее, т. е. то, что-то важное для нас обоих, и, наоборот, то, что отличает нас друг от друга.

Ортега так же, как и Шютц, использует понятие типизации, но придает ему совершенно иной объем, поскольку, по его мнению, интенциональности, в которых Другой конституируется как таковой, т. е. в которых его исходная анонимность и нейтральность приобретают более четкие очертания, имеют своей отправной точкой презумпцию угрозы и недоверия.

Что касается трансцендентальной проблемы, предшествующей этому, — той, которую Гуссерль намеревался затронуть в пятой «картезианской медитации», а именно вопроса конституирования трансцендентального Эго другого и интерсубъективной трансцендентальной общности, мы сделаем лишь несколько кратких замечаний. Гуссерль в пятой «картезианской медитации» — пишет о проблеме условий возможности признания иного тела «другим конституирующим Эго», на основании которого можно сказать, что существует общий мир. Однако в естественных социальных условиях этой проблемы не возникает. Мы все живем в убеждении, что есть другие люди, с которыми мы общаемся, что эти отношения позволяют общаться и понимать друг друга, а также что существует набор интерсубъективно разделяемых (например, лингвистических) знаков и символов, функционирующих в рамках институтов, индивидуальным автором которых никто не является. На самом деле ни для Шютца, ни для Ортеги вопрос об интерсубъективности не имеет удовлетворительного решения в рамках философии Гуссерля.

С точки зрения Гуссерля, признание существования общего мира заключается в том, что, как говорит Шютц, моя точка зрения и точка зрения другого могут стать конгруэнтными с того момента, как я поменяюсь с ним местами, и каждый из нас сможет увидеть то, что другой видел минуту назад. Но суть различия между мной и Другим может заключаться не в том, что мое тело для меня «здесь», а его — «там» [15, С. 316]. Мы полагаем, что Ортега ясно осознавал природу этой трудности различения Я и Другого, утверждая, что проблема заключается не в том, что я вижу иное по отношению ко мне тело «там», а в том, находится ли там тело, подобное моему [10, С. 220]. Гуссерль в известном фрагменте из «Картезианских медитаций» говорил о различии Я и Другого прежде всего в аспекте познания, по аналогии или аналогизирующей апперцепции [3, С. 140]. В этом процессе можно выделить четыре фазы:

  1. Во-первых, познание себя.
  2. Во-вторых, признание своего тела своим соматическим телом.
  3. В-третьих, узнавание соматического тела Другого с помощью апперцепции по аналогии.
  4. Наконец, представление чужой психики как чего-то, что населяет это тело и придает ему тот соматический характер, который я переживаю в своем собственном теле.

Этот процесс основывается на трех допущениях:

  1. что знание себя или мой солипсический опыт предшествует знанию Другого;
  2. что именно через тело Другого проявляется его душа, его сущность; что его опыт собственного тела должен быть идентичен моему опыту своего собственного тела, хотя его соматические переживания не могут быть осуществлены в моей изначальной сфере [3. С. 143];
  3. и, наконец, что для конституции соматического тела любые различия (половые, расовые, этнические итд) не имеют значения.

Именно другое Я, то есть, Другой, позволяет распознать общие интенциональности, лежащие в основе общего мира. Тем не менее в естественной установке существование этого общего социального мира всегда является предпосылкой для любых социальных действий [10, С. 144].

В своих ранних работах Ортега упоминает о приоритете социальных отношений над отношениями между индивидами [10, С. 144]. Но говоря, что социальные отношения предшествуют отношениям между индивидами, он подразумевает «предшествовать» не в хронологическом смысле, а скорее в смысле «первенства» как порядка основания. С хронологической точки зрения первые отношения, которые устанавливает каждый человек, не будут социальными по своей природе, хотя люди, с которыми они устанавливают отношения, играют социально установленную или социально кодифицированную роль.

Таким образом, в логике мышления Ортеги, если социальная онтология может ставить проблему происхождения социального, то не для того, чтобы определить, когда образовались первые человеческие общества, и не для того, чтобы узнать, когда человек впервые признает в качестве социальных определенные отношения, которые он устанавливает. с другими социализированными людьми. Поиск истока может означать только то, что мы ищем те факторы, без которых социальное не существует, и которые, следовательно, мы всегда находим, когда говорим, что находимся в присутствии социального отношения.

Список литературы

  1. Гайденко П.П. Хосе Ортега-и-Гассет и его «Восстание масс» // Вопросы философии. 1989. - № 4. - С. 155 - 168.
  2. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга первая. Общее введение в чистую феноменологию. М.: Академический Проект, 2009. — 489 с.
  3. Гуссерль Э. Картезианские медитации. Перевод с немецкого В.И. Молчанова. М.: Академический проект, 2010 . - 229  с.
  4. Кемеров В.Е. Социальная онтология. / Современный философский словарь. URL: https://terme.ru/termin/ontologija-socialnaja.html (дата доступа 02.05.2023)
  5. Ортега-и-Гассет X. Тема нашего времени// Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? Пер.с исп. -М.: Наука, 1991.
  6. Ортега-и-Гассет X. Вокруг Галилея (схема кризисов) // Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. Пер.с исп. / Сост., предисл. и общ. ред. А.М. Руткевича. 2-е изд. - М.: Изд-во «Весь Мир», 2000. - 700 с.
  7. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс: сб./ пер. с исп. М.: АСТ, 2002. 509 с.
  8. Ортега-и-Гассет Х. Размышления о Дон Кихоте. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1997. 332 с. URL:  http://www.lib.ru/FILOSOF/ORTEGA/ortega05.txt (дата доступа: 02.05.2023)
  9. Ортега-и-Гассет X. Социализм и аристократия // Ортега-и-Гассет X. Избранные труды: Пер. с исп./ Сост., предисл. и общ. ред. A.M. Руткевича. 2-е изд. — М.: Издательство «Весь Мир» 2000.—704с.
  10. Ортега-и-Гассет, Х. Человек и Люди. М.: Изд-во ШВК, 2010. - стр. 139–326. URL: https://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/gas_chel/ (дата доступа: 02.05.2023)
  11. Ортега-и-Гассет X. Что происходит в мире? // Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. Пер.с исп. / Сост., предисл. и общ. ред. А.М. Руткевича. 2-е изд. - М.: Изд-во «Весь Мир», 2000. - 700 с.
  12. Руткевич А. М. Социальная философия Мадридской школы / А. М. Руткевич. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. – 176 с.
  13. Сан-Мартин, Х. Феноменология Хосе Ортеги-и-Гассета: критика современного исторического развития. // Размышления в тени Ортеги-и-Гассета. Перевод с исп. А.Д. Рокотова. М.: Новый путь. – 2005. – с. 172 с. - стр. 17–60.
  14. Шютц А.Символ, реальность, общество. Перевод с английского В. Г. Николаева. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/simvol-realnost-i-obschestvo (дата доступа 02.06.2003)
  15. Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / Сост. А.Я. Алхасов; Пер. с англ. А .Я. Алхасова, Н.Я. Мазлумяновой; Научн. ред. перевода Г.С. Батыгин, М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003, 336 с.