ЯЗЫК КАК СПОСОБ ВЫРАЖЕНИЯ ЖЕЛАНИЯ В ФИЛОСОФИИ ЖАКА ЛАКАНА. Сапега Е.С., Серединская Л.А.

УДК 159.964.2.

ЯЗЫК КАК СПОСОБ ВЫРАЖЕНИЯ ЖЕЛАНИЯ В ФИЛОСОФИИ ЖАКА ЛАКАНА.

Сапега Е.С., Серединская Л.А.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет».

Адрес: 656049, Россия, г. Барнаул, пр-т Ленина, 61а.

Студент II курса по направлению «Философия» Алтайского государственного университета.

Доцент кафедры социальной философии, онтологии и теории познания Алтайского государственного университета, кандидат философских наук.

Аннотация. Центральное понятие философии Лакана – желание – неразрывно связано с языком. Желание вписано и опосредовано языком. Проходящая через всю философию структурного психоанализа максима «Бессознательное структурировано языком» приводит к пересмотру картезианского понимания субъекта и приводит к пониманию субъекта как детерминированного речью Другого. В данной статье исследуется лакановская концепция субъективности как индивидуации субъекта, исходящей из первичной метафизической силы желания. Показывается, что рождение субъективности связано с тем моментом, когда первичная метафизическая стихия желания входит в систему опосредования, то есть получает свое символическое выражение в языке. Наряду с функцией конституирования субъективности язык выполняет также своеобразную «латентную» функцию; функцию воспроизводства символического порядка. Смысл ее заключается в том, что язык является одним из ключевых механизмов функционирования социального порядка, важнейшим его регулятором. Таким образом, язык – это инструмент структурирования символического, социального порядка, некий принцип власти.

Ключевые слова: язык, желание, речь, Другой, субъективность.

LANGUAGE AS A METHOD OF EXPRESSING A DESIRE IN THE PHILOSOPHY OF JACQUES LAKAN.

Sapega E.S., Seredinskaya L.A.

A second-year student of speciality «Philosophy», Altai State University.

PhD of Philosophy, associate professor of department of social philosophy, ontology and theory of knowledge, Altay State University.

The Altay State University. 656049, Russia, Barnaul, 61A Lenin Avenue.

Abstract. The central concept of the philosophy of Lacan – Desire – is inextricably linked with language. Desire is inscribed and mediated by language. The maxim passing through the whole philosophy of structural psychoanalysis "Unconscious structured by language" leads to a revision of the Cartesian understanding of the subject and leads to the understanding of the subject as determined by the speech of the Other. This article explores the Lacanian concept of subjectivity as the individuation of the subject, emanating from the primary metaphysical power of desire. It is shown that the birth of subjectivity relates to the moment when the primary metaphysical element of desire enters the system of mediation, that is, it receives its symbolic expression in language. Along with the function of constituting subjectivity, language also performs a kind of "latent" function; reproduction function of symbolic order. Its meaning lies in the fact that language is one of the key mechanisms for the functioning of the social order, its most important regulator. Thus, language is a tool for structuring a symbolic, social order, a certain principle of power.

Keywords: Language, Desire, Speech, Other, Subjectivity.

Люди имеют множество схожих черт с животными. В этом смысле природа человека соотносима с животной. Но все же человек, который не имеет возможности отрефлексировать свой опыт и полученные знания, обдумать свои реакции, отличается от животного наличием речи. По мысли Ж. Лакана, человеческая природа радикально отличается от природы животных. У человека нет инстинктов в том виде, в котором они представлены у животных. И речь действительно является важным аспектом нашей жизни. С помощью речи строятся города и союзы, при участии речи начинаются войны и голод. Речь наделила нас абстрактным мышлением и способностью мыслить и рассуждать. Животный мир – область реального, человеческий – область символического, куда входят и язык, и речь. 

Однако прежде всего необходимо обозначить различие между понятиями «речь» и «язык». Такую оппозицию провел один из коллег и друзей Жака Лакана – Эмиль Бенвенист. Язык – социальная система, независимая от человека; речь же – индивидуальная сторона речевой деятельности. Лакан обнаруживает противостоящую речи стену языка. Язык не только обусловливает речь, но для того и существует, чтобы выстраивать стену. Стена языка может быть преодолена только полной речью.

Речь позволяет выстроить людям сложную систематическую социальную иерархию и воспроизводить глубокий анализ своей собственной жизни. Речь и язык помогают нам описывать мир, объекты и явления. Весь наш мир мы очерчиваем понятиями, которые почти никогда не отражают полной действительности. В обыденной жизни мы тоже пользуемся понятиями и категориями, которые и отражают наше существование и не могут быть разорваны с ним.

Как и все структуралисты, Лакан акцентирует внимание на понятиях, а не на фактах реального. С помощью понятий производится расчленение личности. Если мы хотим расчленить тело, мы используем нож. Если же мы хотим расчленить (подвергнуть анализу) личность, мы должны использовать понятия. Понятия как нож очерчивают границы личности и вещей, не давая сущности выйти за пределы. Они охватывают все науки и обыденную жизнь человека. Без самых обширных  категорий и понятий наша наука не имеет фундамента. Они упрощают нам жизнь, обрисовывая всё в доступном, для ощущений и разума, виде. Откуда же взялись эти метафизически очерчивающие границы? Понятия не были даны нам a priori, и ни в коем случае не вытекают из нашего собственного опыта. Понятия имеют свою собственную реальность, тем самым ограничивая действительность. Это, несомненно, инструменты нашего разума для очерчивания всех вещей, познанных и непознанных.

Самым ярким примером бесполезного использования понятий, следуя логике Лакана, можно считать описание Абсолюта (или Бога или Атмана или Вселенной или Силы). Что это, как не непознанная идеальная субстанция, о которой лучше ничего не говорить, чем очертить в человеческие понятия? Она имеет такие атрибуты как бесконечность (мы не можем представить бесконечность иначе, как пространство состоящие из конечного ряда вещей), всемогущество (как вытекающие из немощности и ограниченности человеческой силы), самодостаточность (вытекает из собственного ощущения недостаточности), самотождественность (как отсутствие осознания единого Я в разные периоды жизни). Все эти понятия сами же и ограничивают свой смысл и уже не имеют возможности охватить сущность Абсолюта. Он так и остается непознаваемым лишь потому, что не входит в рамки очерчивающихся границ. Понятия, таким образом, преподносят нам довольно неоднозначную услугу: с одной стороны они помогают описывать феномены и их связь, но, с другой стороны, они окутывают тьмой попытки разобраться в сущем и в самом бытии.

Согласно взглядам Лакана, при психоанализе принципиально важны сами слова, а не их правдивость и истинность. Слова — это то, что можно вынуть из памяти, и достроить картину Реального как пазл. При этом важны и последовательность составления суждений, и момент произнесения слов. Мы скорее наблюдаем за формой, чем за содержанием, но именно форма помогает восстановить смысл. Смысл обретается в реестре речи. Последовательность суждений и момент произнесения важны как связь причины и следствия. Что предшествовало тому, что субъект заговорил так, а не иначе? Какая реакция следует далее?  Всё это помогает восстановить историю субъекта психоанализа. Тот факт, что субъект переживает вновь, припоминает,  в интуитивном смысле слова, формирующие события его существования, не является сам по себе столь важным. Важно лишь то, что он, таким образом, реконструирует.

Таким образом, мы пытаемся уловить не смысл понятий или высказываний, но саму сущность произошедшего, при этом неважно, происходило ли сказанное на самом деле, важно лишь то, как данное событие было воспринято субъектом и выражено им.

К сожалению, психоанализ не может похвастаться отказом от бесстрастия, что осложняет анализ выраженного субъектом. Первоначальным идеалом здесь не становится достижение собственного самообладания (ведь когда мы вводим понятие субъект, то вводим самих себя), речь идет лишь о том, чтобы субъект стал способен поддерживать аналитический диалог, говорить не слишком рано и не слишком поздно. Производя анализ, психоаналитик занимается истолкованием, которое имеет целью выявить по ту сторону языка субъекта, двусмысленного в плане познания, некоторую истину. Но сам он подвержен искажению в понимании и интерпретации. Лакан говорит о том, что следует исходить из понятия символического, чтобы постичь смысл действий и выражений субъекта. Символическое описывается тройственными отношениями: я – другой – Другой. Символическое вводит отчуждение от себя в означающем. Означающее – то, что представляет субъекта другому означающему. Оно всегда соотносится только с другим означающим и никогда не отсылает к смыслу. Здесь, в первую очередь, важно, с какими другими означающими сопрягаем мы это означающее. Не надо искать смысл в словах, ибо слово является лишь означающим, и всегда отсылает к другим означающим. Такое вмешательство Жак Лакан называет положительным – это путь интерпретации. Лакан предостерегает, что чересчур гармоничные и понятные рассуждения часто таят в себе неясность. И, напротив, в речи, в которой очевидны парадоксы и противоречия, можно найти зацепку для интерпретации и определенную понятность.

Язык и речь – проявления Символического. Согласно Лакану, «Символическое первично по отношению к реальному и воображаемому, вытекающим из него». Именно Символическое лежит в основе и бытия и мышления; оно определяет структуру мышления, влияет на вещи и человеческую жизнь. Человек только тогда становится человечным, когда получает имя, что означает, что он вступил в символическую связь с универсумом. Наиболее чистая, символическая функция языка и заключается в подтверждении человеческого существования. Речь же изначально направлена на Другого, она служит узнаванию человека другими людьми.

Соотношение субъекта с речью – очевидно. На него будут воздействовать все предубеждения, в том числе и предрассудки, стереотипы, мифологемы, идеологемы, которые сформировались в культурном обществе. Происходит инстинктивное развитие субъекта и вырабатывается его мир в соответствии с его собственной инстинктивной структурой. Речь человека во многом будет отражать время, в котором он живет. В акт речи также примешивается вмешательство другого. Это ещё одна проблема, которая в психоанализе называется переносом. «Перенос, – говорит Лакан, – это как раз и есть акт речи: когда речь подлинна и полна, происходит символический перенос, и это трансформирует природу обоих участвующих в речи субъектов» [3, 56]. Однако и перенос таит в себе неизбежные искажения и детерминации. Таким образом, очевидны затруднения в выражении как истории самого субъекта, так и его желания.

Особое значение имеет желание субъекта обрести собственную целостность и состояние единства с миром. Лакан пишет: «Либидозное напряжение, вынуждающее субъекта к постоянному поиску иллюзорного единства, постоянно выманивающее его выйти из себя, несомненно, связано с той агонией брошенности, которая и составляет особенную и трагическую судьбу человека»[4, 91]. Цепочки означающих, символическое, очерчивают жизнь человека и его судьбу. Но каждый раз человек оказывается не равен себе самому, собственному представлению о себе, и обречен в поиске себя бесконечно устремляться к Другому. Согласно Лакану, субъект есть не что иное, как система связей между означающими, система взаимодействий реального, воображаемого и символического. Все многообразие человеческих отношений описывается Лаканом в выражении: «Означающее репрезентирует субъекта другому означающему» [5, 218]. Смысл этой фразы состоит в том, что человек в общении использует речь для того, чтобы дать понять другому, чем он является и чего хочет, – а сделать это можно только через слова языка (означающие). Означаемым здесь является сам человек, его «Я». Все это справедливо и в отношении собеседника, Другого, также репрезентирующего себя посредством слов.

Пока желания не вербализированы (хотя бы в собственных рассуждениях), невозможна ни постановка проблемы, ни ее решение. То, что не вербализировано, не может быть и отрефлексировано. «Истинное» желание оказывается сокрытым от субъекта, но лишь оно на самом деле позволяет субъекту действительно существовать. Отметим мысль Лакана: там, где нет конфликта, вытеснения, вины и отрицания – желания нет.

Лакан констатирует еще один парадокс желания: любой объект становится объектом желания только в случае запрета. Желание пробуждается запрещающим его Законом. Оно нуждается в препятствии, которое нужно преодолеть. Так, например, нет инцестуозного желания до запрета на инцест. Лакан говорит о том, что субъект не может следовать зову наслаждения долго. Желание субъекта идет в разрез с природой. Психоанализ утверждает: если субъект чего – то не достигает, значит, он сам от этого отказывается, он себе не позволяет. Субъект старается уклониться от наслаждения (то, что призвано привлечь человека, напротив, вызывает у него раздражение). Речь позволяет установить факт желаемого и исполнить его. Итак, вырабатывается алгоритм: происходит некоторое событие, воспоминания о котором не исчезают, но вытесняются. Данное вытеснение может обнаружить и проявить себя в абсолютно неожиданном месте, ситуации или в любой сфере деятельности. Следующая стадия – это собственная рефлексия, хотя даже этого оказывается недостаточно для утоления желания, а, следовательно, устранения проблемы и понимания собственной сущности.

Согласно Лакану, язык называет не вещь, а ее значение, то есть, знак. Значение же отсылает лишь к другому значению, а не к другой вещи. Таким образом, «язык – это сеть, покрывающая совокупность вещей, действительность в целом. Он вписывает реальность в план символического». Только в сети языка, наброшенной на реальность, можно поймать правду о мире и о самом взыскующем этой правды. Язык помогает в установлении желания и поиска мотивации, таким же образом у человека появляется возможность соотнести себя с окружающим его миром, вписать себя в структуры Реального.

Список литературы

1. Альтюссер Л. Записки по психоанализу / Л. Альтюссер // Скепсис. – 1993 – 50 с.
2. Лакан Ж. Семинары, Книга 1: Работы Фрейда по технике психоанализа М.: Издательство «Гнозис». 1998. - 432 с.
3. Лакан Ж. Семинары, Книга 2 «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа. М.: Издательство «Гнозис». 1999. - 520 с.
4. Лакан Ж. Семинары, Книга 5. Образование бессознательного. М.: Издательство «Гнозис». 2002. - 608 с.
5. Лакан Ж. Семинары, Книга 7. Этика психоанализа. М.: Издательство «Гнозис». 2006. - 416 с.
6. Лакан Ж. Семинары. Книга 11. Четыре основных понятия психоанализа. - М.: Логос, 2004. – 548 с.
7. Фромм Э. Искусство любить. М.: Издательство «Азбука». 2008. – 224 с.
8. Хайдеггер М. Бытие и время, Пер. с нем. В.В. Бибихина. — Харьков: «Фолио», 2003. - 503 с.

References

1. Al'tyusser L. Zapiski po psikhoanalizu. [Notes on psychoanalysis]. Moscow, Skepsis Publ., 1993. 50 p. (In Russ.)
2. Lakan ZH. Seminary, Kniga 1: Raboty Freyda po tekhnike psikhoanaliza.  [Seminars, Book 1: Freud's works on the technique of psychoanalysis] Moscow, Gnozis Publ., 1998. 432 p. (In Russ.)
3. Lakan ZH. Seminary, Kniga 2 «YA» v teorii Freyda i v tekhnike psikhoanaliza. [Seminars, Book 2 "I" in the theory of Freud and in the technique of psychoanalysis.] Moscow, Gnozis Publ., 1999. - 520 p. (In Russ.)
4. Lakan ZH. Seminary, Kniga 5. Obrazovaniye bessoznatel'nogo [Seminars, Book 5. Formation of the unconscious]. Moscow, Gnozis Publ., 2002. 608 p. (In Russ.)
5. Lakan ZH. Seminary, Kniga 7. Etika psikhoanaliza. [Seminars, Book 7. The Ethics of Psychoanalysis]. Moscow, Gnozis Publ., 2006. 416 p. (In Russ.)
6. Lakan ZH. Seminary. Kniga 11. Chetyre osnovnykh ponyatiya psikhoanaliza. [Seminars. Book 11. Four basic concepts of psychoanalysis.]. Moscow, Gnozis Publ., 2004. 548 p. (In Russ.)
7. Fromm E. Iskusstvo lyubit'. [The art of loving.] Moscow, Azbuka Publ., 2008. 224 p. (In Russ.)
8. Khaydegger M. Bytiye i vremya. [Being and Time] Per. s nem. V.V. Bibikhina., [Trans. with germ. V.V. Bibikhin]. Khar'kov., Folio Publ., 2003. 503 p. (In Russ.)