СТРУКТУРА СИТУАЦИИ В ФИЛОСОФИИ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМА (Сердюк Т.Г.)

УДК 130.2

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Алтайский государственный университет". Адрес: 656049, Россия. г. Барнаул. пр-т Ленина, 61а

кандидат философских наук, доцент кафедры социальной философии, онтологии и теории познания

Аннотация. Ситуация эпохи в целом не тождественна восприятию этой эпохи конкретным индивидом. Объективно существующее само по себе нельзя назвать ситуацией. Оно не является даже миром, а есть лишь некий неорганизованный набор объектов, воспринимаемый как фактичность. Упорядоченность фактичности задает субъективность человека, поэтому при одном наборе объектов для разных субъектов складывается разная ситуация.

Ключевые слова: экзистенциализм, ситуация, фактичность, субъективность

THE STRUCTURE OF THE SITUATION IN THE PHILOSOPHY OF EXISTENTIALISM

Serdyuk T.G.

candidate of philosophical sciences, associate professor of social philosophy, ontology and epistemology.

The Altay State University. 656049, Russia, Barnaul, 61A Lenin Avenue

Abstract. The situation of the whole era is not adequate in the perception of this era by a specific individual. Something, which exists on its own, separately, can not be called a situation. It’s not even the world but it’s only a disorganized set of objects perceived as factuality. The ordering of factuality specifies the subjectivity of a man, so having the same set of objects, the situation is formed differently for different subjects.

Keywords: existentialism, situation, factuality, subjectivity.        

 Онтологизация категорий «заброшенность», «присутствие», «забота», «выбор», по мнению Р. Рорти, привела к подмене опыта языком. Нередко выводится за скобки собственно ситуация, в которой разворачиваются «заброшенность», «присутствие», «забота», «выбор».  Концепт «ситуация» впервые конструирует К. Ясперс. Он утверждал, что субъект всегда находится в ситуации и не может выйти из ситуации, не попав в другую. Ситуация – нечто, в чем человек пребывает и что должен претерпевать. Говоря о «ситуации» как эпохе, К. Ясперс отмечает, что субъект не может быть подвешен в пустоте: он существует, прежде всего, в исторической ситуации, в которой многое предзадано, и сам субъект оказывается заданным ею; он вынужден пребывать в ней размещается в ней и выстраивать себя в отношениях с ней. При этом ситуация включает «смысловую действительность, которая выступает не как физическая, не как психическая, а как конкретная действительность, включающая в себя оба эти момента, – действительность, приносящая моему эмпирическому бытию пользу или вред, открывающая возможность или полагающая границу» [7, 10].

Ситуация эпохи в целом не тождественна восприятию этой эпохи конкретным индивидом: если для исторической ситуации более важно общественное бытие – «дух», где целое как «общественный порядок» не берет во внимание уникальность конкретного Я, экзистенциальная ситуация как раз обнаруживает уникальное в человеке, и только оно в ней имеет смысл и воспринимается как собственно человеческое. Объективно существующее само по себе нельзя назвать ситуацией, оно не является даже миром, а есть лишь некий неорганизованный набор объектов, воспринимаемый как фактичность. Упорядоченность фактичности задает субъективность человека, наделяя встречаемые объекты значениями, исходящими из его свободы. Таким образом, ситуация представляет собой отношение бытия-в-себе и сознания, которое осуществляется посредством означающей деятельности, то есть любая ситуация подразумевает наличие «фактичности» и «субъективности», которые в свою очередь тоже имеют свою структуру.

Фактичность ситуации рассматривается в экзистенциализме как структура, дающая субъекту определенные возможности – то есть указывающая, каким образом он волен поступить, и не заканчивается его воление. Тем самым фактичность ограничивает свободу человека. Ситуативность человеческого существования с точки зрения конкретных ценностных ориентаций рассматривают все экзистенциалисты: М. Хайдеггер в «Бытии и времени» – через понятия «Dasein» как здесь-и-сейчас-бытие и «Umwelt», как бытие-в-мире Ж.П.Сартра в «Бытии и ничто». Человеческое бытие, выражаемое Сартром через термин «бытие-для-себя», обнаруживается в мире только на фоне «бытия-в-себе», на фоне объектов фактичности, и, в отличие от «бытия-для-себя», не нуждающихся в обосновании и определяющих для субъекта «его место», «его окрестности», «его ближнего», «его смерть».

«Несомненно, что единой ситуации для людей одного времени не существует. … В современности как целостности отдельный человек занимает данное определенное место. … Мое место как бы определено координатами: то, что я существую – функция этого места» – отмечает К. Ясперс в «Духовной ситуации времени». Рассмотрение ситуации Ясперсом непосредственно связано с понятием «место», которое практически и характеризует ситуацию как способ бытия субъекта, то есть не фактическую ситуацию, а личную. Содержание «места» у Ясперса не тождественно содержанию данного концепта в интерпретации Ж.П. Сартра: последний наполняет его объектами повседневного, обыденного восприятия, непосредственными физическими условиями существования. Однако цель авторов одна: показать, что каждая мелочь имеет как катализирующее влияние на поступки человека, так и нивелирующее. В любом случае свершение действия, выбор требует приложения огромных усилий. Ж.П. Сартр говорит, что «коэффициент враждебности вещей таков, что нужны годы терпения, чтобы получить самый незначительный результат» [2, 491]. Несмотря на то, что сконструированные кем-то обстоятельства и ценности навязываются и вменяются субъекту как его собственные, становясь нерефлексируемой структурой, это не освобождает человека, по мнению Ж.П. Сартра, от ответственности за принимаемые им решения.  М. Хайдеггер описывает эту же структуру с помощью рассмотрения «повседневности», где человек обнаруживает себя среди вещей как в модусе неподлинного, но необходимого существования-в-мире, он окружен вещами, предметами как «сырой фактичностью». Однако «Umwelt» – это тот контекст, в котором человек впервые способен обнаружить субъективность. Именно повседневность дает человеку первоначальное ощущение в качестве «заброшенного» в мир, являясь отправной точкой человеческого бытия, несмотря на приданные ей негативные характеристики. Вещи задают субъекту определенный способ поведения и в модусе подлинного существования. Но манипуляции вещами указывают уже не столько на место человека в мире, сколько на тот структурный элемент ситуации, который Ж-П. Сартр называет «мои окрестности»: окрестности – это окружающие меня вещи-орудия с их коэффициентами враждебности и инструментальности. Конечно, занимая свое место, я закладываю основу для открытия окрестностей, а изменяя место, что я реализую, как мы видели, свободно, я даю основание для появления новых окрестностей. И наоборот, окрестности могут измениться или быть измененными другими, без того чтобы я был ничем в их изменении.

Таким образом, содержание окрестностей прежде-меня – чистая фактичность, содержание окрестностей для-меня – синтез фактичности и субъективности, смена окрестностей – чистая субъективность. Понятие «окрестностей», в отличие от понятия «место», открывает в вещах некоторые ценностные характеристики с точки зрения коэффициента их полезности для человека. Окрестности характеризуют вещи как инструменты, содействующие осуществлению цели субъекта, облегчающие действие или затрудняющие его. В зависимости от цели субъекта в «его окрестности» могут быть включены одни предметы и исключены другие. Орудия, которыми пользуется субъект, имеют определенные значения до его появления в мире. Эти значения придает орудиям Другой, задающий определенные способы и нормы поведения подобно тому, как их задает социальное измерение «места». Другой не только отнимает у субъекта мир, наделив его своими значениями, но и наделяет значениями и самого субъекта, «крадет его бытие». Другой оценивает поступки субъекта, исходя их своих взглядов, опираясь на свою ситуацию, глядя на них через призму своих окрестностей, наделяет ценностью не только мир объектов, но и самого субъекта.

Таким образом, в фактичность человек погружается через мир смыслов, уже созданных анонимным Другим, виртуально присутствующим в каждом ее фрагменте. Хайдеггер через фактичность характеризует и бытие в мире как существование в Man. Пребывание в Man предзадано, оно лишает человека свободы в его действиях и ответственности за них и расширяет пространство иллюзорной фактичности, которая преодолевается пограничными ситуациями и обретением подлинного существования.

Проблема приоритета˗паритета в дилемме «фактичность-субъективность» в полной мере раскрывается в рассуждениях о месте смерти в структуре ситуации.  Именно смерть означает, по мнению Ж.-П.Сартра, не только препятствование некоторым возможностям, но предел всех возможностей, отсутствие выбора, что является основанием отчаяния. В отличие от Хайдеггера, интерпретирующего смерть как ситуацию, в которой субъект обретает подлинное бытие, Сартр понимает смерть как случайность, непредсказуемость, готовую в любой момент существования отнять у субъекта все его возможности.  «Человеческая реальность, открывая свою собственную конечность, не открывает, однако свою смерть» [2, 551]. Хайдеггеровское «бытие-к-смерти» – это сознательное принятие факта конечности человека как единственной ситуации, которая с необходимостью осуществится, и это исключает из характеристик смерти ее непредсказуемость. Сартр, напротив, акцент делает на непредсказуемости: «Если бы существовала только смерть по старости (или по определенному приговору) я мог бы ждать своей смерти. Но как раз свойством смерти является то, что она может застигнуть врасплох» [2, 541]. Смерть уничтожает все смыслы и ценности, которыми было наделено существование. Тем более неожиданным является позиция Ясперса, который приписывает смерти не окончание ценностного, но, напротив, первое его обретение: стойкое осознание своей смертности ˗ это определение самости человека в познании пределов его возможностей, прорыв субъективности. «Само постижение ситуации уже изменяет ситуацию <…> Увидеть ситуацию означает начать господствовать над ней, а обратить на нее пристальный взор – уже борьбу воли за бытие» [7, 301]. Эта способность человека не говорит об абсолютном преодолении фактичности, но утверждает возможность организации ее субъектом.

Список литературы:

1.      Левинас Э. Тотальность и бесконечное. М.: Университетская книга, 2000. – 416 c.

2.      Сартр Ж.- П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. Пер. с фр., предисл., примеч. В. И. Колядко. – М.: Республика, 2000. – 639 с.

3.      Сартр Ж.-П. Экзистенциализм ˗ это гуманизм. Сумерки богов. – М.: Политиздат, 1990. – 319-344 стр.

4.      Фромм Э. Человеческая ситуация. – М.: Смысл, 1995. –  239 с.

5.      Хайдеггер М. Бытие и время. – М.: Ad Marginem, 1997. – 297 с.

6.      Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. – М.: Академический проспект, 2007. ˗ 303 с.

7.      Ясперс К. Духовная ситуация времени. Смысл и назначение истории. – М.: Политиздат,1991. – 288-418 стр.

8.      Ясперс К. Истоки истории и ее цель. Смысл и назначение истории. – М.: «Республика», 2000. – 28 - 288 стр.

9.      Ясперс К. Ницше и христианство. – М.: Моск. филос. фонд; «Медиум», 1994. – 115 с.

10.    Ясперс К. Философская вера // Карл Ясперс. Смысл и назначение истории. – М.: «Республика», 1994. – 420 - 509 стр.

References

1. Levinas E. Total'nost' i beskonechnoe [Totality and infinite]. Moscow, University Book Publ., 2000. 416 p. (In Russ.)
2. Sartre Jean P. Bytie i nichto: Opyt fenomenologicheskoj ontologii [Existence and nothingness: Experience phenomenological ontology] – Moscow, Republic Publ., 2000. 639 p. (In Russ.)
3. Sartre Jean P. Jekzistencializm ˗ jeto gumanizm. Sumerki bogov [Existentialism – a humanism. Twilight of the Gods]. Moscow, Politizdat Publ., 1990. pp. 319 - 344(In Russ.)
4. Fromm E. Chelovecheskaja situacija [Human situation]. Moscow, Smysl Publ., 1995. 239 p. (In Russ.)
5. Heidegger M. Bytie i vremja [Being and Time]. Moscow, Ad Marginem Publ., 1997. 297 p. (In Russ.)
6. Heidegger M. Vremja i bytie: stat'i i vystuplenija [Time and Being: articles and vystupleniya]. Moscow, Akademicheskij prospect Publ., 2007. 303 p. (In Russ.)
7. Jaspers K. Duhovnaja situacija vremeni. Smysl i naznachenie istorii [Spiritual situation of time. The meaning and purpose of history]. Moscow, Politizdat Publ., 1991. pp. 288-418 (In Russ)
8. Jaspers K. Istoki istorii i ee cel'. Smysl i naznachenie istorii [The origins of the story and its purpose. The meaning and purpose of history].  Moscow, Respublika Publ., 2000. pp. 28-288 (In Russ.)
9.  Jaspers K. Nicshe i hristianstvo [Nietzsche and Christianity].  Moscow: Mosk. Philos. Fond; Medium Publ., 1994. 115 p. (In Russ.)
10. Jaspers K. Filosofskaja vera.  Smysl i naznachenie istorii. [Philosophical belief. The meaning and purpose of history]. Moscow: Respublika Publ., 1994. pp. 420 - 509. (In Russ.)