ЭТИКО-ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЦИФРОВОГО БЕССМЕРТИЯ Кузуб О.С.

УДК 101.2

ЭТИКО-ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЦИФРОВОГО БЕССМЕРТИЯ

Кузуб О.С.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет»

Старший преподаватель кафедры социальной философии, онтологии и теории познания.

Экспоненциальное развитие ИКТ, а также внедрение инструментов цифровой экономики изменило тип общества, в котором мы сегодня живем, сделав главным не столько информацию, сколько ее формате представления и способ передачи. Платформизация, датификация, сетевизация, алгоритмическое управление – тренды, без которых цифровое общество нельзя представить. Они делают его возможным, они высвечивают его отличие от информационного общества, но они становятся источником ряда проблем, о которых ещё пару десятилетий лет назад не было речи. Помимо вопросов социального, правового, этического характера, как то: усиливающийся контроль, цифровое неравенство, изменение механизмов социальной мобильности и квантификации, возникают вопросы, касающиеся сущности самого человека.

Мерой человеческого существования, по мнению ряда философов-экзистенциалистов, является его конечность. Находящаяся в распоряжении человека жизнь является ограниченным ресурсом, а потому представляет собой ценность. Смерть есть последний предел, по отношению к которому мы выстраиваем свою жизненную траекторию, придавая ей смысл. «Смерть заставляет нас лучше понимать жизнь, заставляет безоглядно бросаться в ее объятия, и вместе с тем вырабатывать к ней особенно острое и проникновенное, точнее, сокровенное отношение. Жизнь осознается теперь как не гарантированная нам абсолютным образом, она становится «альтернативной», так как у нее появляется соперник и «антидублер». Теперь мы не просто живем, а выбираем жизнь, становящуюся не безликим жизненным потоком, а обоснованной нами, нашим выбором, т.е. нашей свободой. Теперь это наша жизнь» [1, с. 194-195].

Однако цифровые технологии меняют опыт столкновения человека со смертью, трансформируя не только формы выражения скорби, но и затрагивая идентичность покойного.

Цифровое общество построено на сохранении, обработке и передачи данных. Его важнейшей его ценностью считается безостановочное бесперебойное подключение, обеспечивающее безграничное увековечивание бесконечной записи. Оставляя каждый день за собой миллионы цифровых следов, записывая, сохраняя и тиражируя информацию о своей личной жизни, мы обеспечиваем себе (или своему образу) цифровое бессмертие. Поэтому «смерть» и «смерть в сети» - не одно и то же.

Существует несколько форм цифрового бессмертия.

Первая форма может принимать форму личного цифрового бессмертия. Цифровые технологии предоставили широкий спектр возможностей для запоминаний, что позволило ряду компаний проводить эксперименты в области цифрового воскрешения. На основе данных электронной почты и текстовых сообщений, сведениях о действиях и манерах, активности в киберпространстве – то, что отражает сущность человека, создается его цифровая копия с соответствующей моделью поведения. Так, чтобы живые могли почувствовать, что они ведут переписку с умершим человеком.

Наряду с практикой личного цифрового бессмертия, существует практика коллективного цифрового бессмертия – виртуальные мемориалы и кладбища, которые представляют собой специальные сайты, позволяющие создать страницу памяти об умершем человеке. Как правило, страницы памяти содержат биографию, фотографии покойного, а также сообщения, аудио- и видеозаписи, размещенные умершим еще при жизни в социальных сетях.

Первое виртуальное кладбище возникло в середине 90-х гг. прошлого столетия. Его основателем стал Майкл Кибби. Спустя непродолжительное время уже для него его друзьями была создана страница с виртуальным мемориалом.

Практики личного и коллективного цифрового бессмертия могут быть целенаправленными, но могут принимать и спонтанный характер. Так, используя Google, Facebook, Twitter, Instagram и др. сервисы, можно заранее распорядиться своими данными и аккаунтом, т. е. определить, кому они будут переданы. В случае отсутствия таких действий профиль умершего может оказаться мемориалом, где «друзья» вспоминают его, совершают действия, схожие с традиционными практиками выражения скорби.

Мемориальный аккаунт или мемориальная страница — это место, где «друзья» коллективно вспоминают умершего, участвуя в ритуальных действиях, схожих с действиями, совершаемыми на поминки, похороны и посещение кладбища. Они создаются посредством «обмена воспоминаниями о покойном, размещения обновлений из своей жизни и оставляя комментарии, которые свидетельствуют о желании поддерживать связь с умершим [2].

Встречаются случаи, когда за хостинг страниц памяти взимается плата, а также предлагается ряд дополнительных оплачиваемых услуг (например, используя www.legacy.com можно посадить дерево в память о любимом человеке). В сохранении цифровых останков личности заинтересованы и социальные сети. Так Карппи, обращаясь к Facebook, говорит, что социальным сетям выгодна мемориализация профилей, поскольку аккаунты умерших становятся узлами, которые открываются для других записей и других агентств [3]. Это свидетельствует о возникновении коммерциализации цифровых останков и существовании после смерти.

В свете развития сервисов, обеспечивающих цифровую загробную жизнь, встает вопрос об отчуждении личности.

Согласно К.Марксу, отчуждение является следствием капиталистических отношений, основу которых составляет частная собственность. В этих отношения наемный рабочий заведомо находится в проигрышном положении. Ему не принадлежит ни процесс, ни результат его труда, ни он сам. «…он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. ... И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому…» [4,с. 68].

Если, согласно Марксу, только пролетарий утрачивает свою сущность, то согласно Э. Фромму капитал порабощает каждого, рождая чувство личной ничтожности. Каждый человек превращается в слугу капитала. Он становится деталью в машине, ценной до тех пор, пока эта деталь выполняет свою функцию. «Человек продает не только товары, он продает самого себя и ощущает себя товаром. Рабочий продает свою физическую энергию; предприниматель, врач, наемный служащий продают свою "личность". Они должны иметь эту "личность", если хотят продать свои товары или услуги; эта личность должна быть привлекательной» [5, с.130-131].

Таким образом, на смену идентичности, выраженной фихтеанской формулой тождества «Я=Я» приходит капиталистическая логика, в которой «Я» отождествляется с товаром. «…рынок решает, сколько стоят те или иные человеческие качества... Если качества, которые может предложить человек, не пользуются спросом, то у него нет вообще никаких качеств; точно так же товар, который нельзя продать, ничего не стоит, хотя и обладает потребительной стоимостью. Таким образом, уверенность в себе, «чувство собственного достоинства» превращаются лишь в отражение того, что думают о человеке другие. У него нет никакой уверенности в собственной ценности, не зависящей от его популярности и рыночного успеха. Если на него есть спрос, то он считает себя «кем-то»; если же он непопулярен, он и в собственных глазах попросту никто…» [Там же]. Потеря контроля над процессом и результатом труда ведет к потере самого себя; капитал заставляет человека формировать себя определенным образом.

Однако процесс отчуждения личности не заканчивается со смертью личности. Такого мнения придерживаются К.Оман и Л. Флориди.

Сервисы, которые используют цифровые останки умерших пользователей Интернета в коммерческих целях, они называют индустрией цифровой загробной жизни [6].

Индустрия коммерциализации загробной жизни явление не новое. Хорошо известны примеры знаменитостей, которые приносили прибыль и после своей смерти. По данным Forbes Майкл Джексон в 2018 году заработал $400 млн до вычета налогов [7].

С приходом цифровых технологий знаменитостью может оказаться каждый. По словам Мау, цифровизация обусловила новый режим неравенства, в котором нас постоянно оценивают и сравнивают с другими, и в котором мы должны постоянно пытаться выделиться хорошими цифрами [8]. Тот, кто набирает больше лайков, просмотров, твитов, репостов и имеет высокий рейтинг, становится обладателем привилегий, принадлежащих когда-то знаменитостям, – аудитории, записанной жизни и загробного существования.

Здесь обнаруживается этическая проблема, связанная с цифровым бессмертием, которая, по большому счету, является частным случаем этических проблем компьютерной этики, которые были названы еще в 1980-х гг. Дж. Муром.

В статье «Что такое компьютерная этика» он говорил, что главная причина проблем в сфере взаимодействия общества, человека и ИКТ скрывается в концептуальном вакууме в отношении использования компьютерных технологий: «Компьютеры предоставляют нам новые возможности, а они, в свою очередь, дают нам новые возможности для действий. Часто либо не существует политики поведения в таких ситуациях, либо существующая политика кажется неадекватной» [9]. Ситуация концептуального вакуума обнаруживается в случае разрешения споров о принадлежности цифровых останков. Они хранятся на различных платформах и могут, по словам К.Оман и Л. Флориди, провоцировать такие же правовые споры, как и конфликты между звукозаписывающими лейблами и членами семей умерших артистов. А поскольку в большинстве стран нет нормативных регулятивов для разрешения споров о принадлежности цифровых останков, разрешение этих споров оказывается затруднительным.

Л. Флориди определяет идентичность как информационную структуру, включающую воспоминания, биометрию, цифровые следы, социальные данные и др. Информация есть то, что конституирует личность. Я – это моя информация, а мои персональные данные – это мое тело. Контроль над своей идентичностью означает, по Флориди, быть хозяином собственного путешествия. Управление нашей идентичностью вопреки нашей воли отнимает у нас то, что значит быть человеком. Если человек, как биологическое существо, конечен и смертен, то в то же время, его личность, сформированная из данных, хранящихся на различных онлайн-сервисах и платформах, бессмертна и не подконтрольна ему. Здесь и обнаруживается цифровое отчуждение: подобно тому, как в капиталистических отношениях человек принадлежит другому, становится товаром, так и в цифровом мире личность отделена от пользователя; она никому не принадлежит, кроме сети.

Индустрия цифровой загробной жизни построена на сохранении и распоряжении цифровыми останками человека, т. е., его идентичностью, с целью получения выгоды. Для получения высоких рейтингов и увеличения числа потребителей эти сервисы должны в наиболее удобной и приемлемой форме демонстрировать цифровые останки. Флориди замечает, что из двух фирм, конкурирующих на рынке цифровых загробных услуг, достигнет наибольшего успеха та, которая предоставит наиболее потребляемую копию умершего [10]. Отсюда следует, что память об умерших в индустрии цифровой загробной жизни является вопросом экономической выгоды. Личность умершего больше не принадлежит ему, она подвергается трансформации в целях получения прибыли, что по мнению Л. Флориди и К.Оман, является посягательством на человеческое достоинство. Информационное тело имеет право на то, чтобы к нему относились с уважением, независимо от того, жив или нет человек, которому оно принадлежит. Цифровые останки умерших заслуживают точно такого же уважения, которое имеет физическое тело покойного. Мертвые, как и живые, имеют право не быть отчужденными от самих себя. Поэтому они должны быть защищены как таковые, иметь право на человеческое достоинство.

Библиографический список

1. Кувакин, В.А. Твой рай и ад. Человечность и бесчеловечность человека: Философия, психология и стиль мышления гуманизма / В.А. Кувакин. – СПб.: «Алетейя», – М.: «Логос», 1998. – 360 с.
2. Kern, R., Abbe, E. F., & Gil-Egui, G. R.I.P.: Remain in Perpetuity. Facebook Memorial Pages // Telematics and Informatics. – 2013. -№ 30.- С. 2–10 Doi:10.5210/fm.v0i0.3935
3. Karppi, T. Death Proof: On the Biopolitics and Noopolitics of Memorializing Dead Facebook Users. [Электронный ресурс] // Culture Machine. – 2013. - № 14. - Режим доступа: https://www.researchgate.net/publication/254256682_Death_Proof_On_the_Biopolitics_and_Noopolitics_of_Memorializing_Dead_Facebook_Users
4. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: в 50 т. 2-е изд. М., 1974. Т. 42. С. 41-174. http://psylib.org.ua/books/marxk01/index.htm
5. Фромм, Э. Бегство от свободы. Человек для себя / Эрих Фромм; пер. с англ.—М.: ACT: ACT МОСКВА, 2006.—571с.
6. Öhman, C., & Floridi, L. The Political Economy of Death in the Age of Information: A Critical Approach to the Digital Afterlife Industry // Minds and Machines. – 2017.- № 27 (4). Doi: 10.1007/s11023-017-9445-2
7. Гринберг, Зак О'Маллей Первый после смерти: как Майкл Джексон заработал $2,4 млрд за 10 лет после кончины [Электронный ресурс] // Forbes. – 2019. – 31 октября. –Режим доступа: https://www.forbes.ru/milliardery/386511-pervyy-posle-smerti-kak-maykl-dzhekson-zarabotal-24-mlrd-za-10-let-posle-konchiny
8. Mau, S. (2019). The Metric Society On the Quantification of the Social / S.Mau.- Cambridge, UK; Medford, MA: Policy Press. – 2019. – 200с.
9. Moor, J. Just consequentialism and computing // Ethics and Information Technology. – 1999. -№1.- С. 61-65. DOI: 10.1023/A:1010078828842.

Floridi, L. On human dignity as a foundation for the right to privacy [Электронный ресурс] // Philosophy and Technology. - 2016. - №29. – Режим доступа: https://www.researchgate.net/publication/301640092_On_Human_Dignity_as_a_Foundation_for_the_Right_to_Privacy  DOI:10.1007/s13347-016-022.