ФЕНОМЕН ДАУНШИФТИНГА СКВОЗЬ ПРИЗМУ ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА. (Серединская Л.А., Гауэргоф Е.И.)
Год:
Выпуск:
Рубрика:
Феномен дауншифтинга сквозь призму
историко-философского анализа.
Серединская Л.А., Гауэргоф Е.И.
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет».
Доцент кафедры социальной философии, онтологии и теории познания, кандидат философских наук;
Студент 896 группы направления “Философия”
Аннотация: Целью статьи является исследование явления дауншифтинга с помощью историко-философского анализа и выявление предпосылок, оказывавших влияние на сознание дауншифтеров. Рассмотрение философских предпосылок данного явления позволяет выделить универсальные факторы его возникновения в различные исторические эпохи, установить связь современных тенденций дауншифтинга с подлинными истоками учения о естественной привлекательности природы, поставить под вопрос авторитет мнения о предназначении человека. Метод историко-сравнительного анализа допускает использование семантических конструкций, предложенных европейской философией XVIII — начала XIX в., раскрывающих особенности современного восприятия социума как потенциальной угрозы индивидуальному бытию человека.
Феномен дауншифтинга можно рассматривать в контексте духовных поисков, затрагивающих фундаментальные основы существования человека. Отречение от благ цивилизации и отрицание её как таковой обусловлены изменением ценностных парадигм, касающихся смысла жизни, реализации субъективного потенциала, и трансформируются в качественно новое осознание морали, общественной коммуникации. Данная концептуальная позиция предполагает разрыв с общепринятыми представлениями о жизни, что порождает сложности в установлении социальных контактов, определении общих значимых целей.
Ключевые слова: дауншифтинг, синдром эмоционального выгорания, сознательное ограничение, свобода выбора, экзистенциальный кризис
Понятие “дауншифтинг” представляет собой отражение английского слова глагола to downshift, “добровольно отказаться от работы, связанной со стрессом, усталостью, ответственностью, отнимающей все свободное время, ради спокойной жизни” (дословно он означает включение более низкой передачи скоростей при автомобильной езде) [7]. Соответственно, людей, которые отказываются от благополучного существования в пользу психологической стабильности, называют дауншифтерами. На постсоветском пространстве это понятие известно не так широко, как на Западе. Люди еще не успели насытиться благами материального общества потребления, поскольку периоды социальной стабильности и благополучия в странах — дело весьма зыбкое. Реакция большинства на личный выбор пока еще звучит как упрек или снисхождение к дурной блажи.
Многие исследования выделяют разные формы дауншифтинга: первая причина связана с желанием вести более соразмерную жизнь, уменьшить количество факторов, влияющих на эмоциональный фон; вторая причина связана с тем, что дауншифтинг становится реакцией на противоречие между личностным выбором, верованиями и ценностями, проповедуемыми в обществе, что приводит индивида в состояние когнитивного диссонанса; третья — с поиском более удовлетворяющего состояния человека в жизни, связанного с желанием проводить больше времени с семьей и уделять внимание близким людям, что означает изменение в расстановке приоритетов в жизни человека, наконец, четвертая относится к стремлению заботиться о своём здоровье.
Маргинальные формы поведения (отказ от исполнения гражданских обязанностей, бродяжничество, отказ от различных форм собственности, добровольно принятая на себя нищета у киников и многих индийских аскетов) или сознательное удаление от общественной жизни можно истолковывать как стремление к целостности мировоззрения. Сознательное ограничение материальных потребностей и прав выступало ответной реакцией личности на соблазны и роскошь окружающего мира людей, препятствуя расширению общественных связей, способствующих развитию таких качеств, как тщеславие, честолюбие, властность и способствуя развитию совершенно других моральных качеств: независимость от социума, ощущение свободы, любовь к природе и окружающим вещам. Природа выступает в качестве защиты от потенциальных угроз социальной реальности, способных лишить человека права распоряжаться собственным «Я».
Польза отказа об общественных нужд и благ была отмечена ещё в древнеиндийской философии и культуре. Самым ярким дауншифтером Индии стал Сиддхартха Гаутама, рожденный в семье кшатриев, который, не раздумывая о тягостях жизни, наслаждался её дарами, но после встречи с основными видами страдания в корне изменил свой взгляд на мир, отказался от почестей правителя и покинул дворец ради нахождения пути освобождения от страданий[9]. Яркими представителями дауншифтинга были также представители школы джайнизма, отказывавшиеся от любых форм собственности для поиска истины [9].
Можно констатировать существование феномена дауншифтинга и в античной культуре. Так, например, Сократ также проявлял все характеристики дауншифтера: он высмеивал богатства софистов, заработанные путем продажи знания людям, отказывался от собственности и роскоши в пользу истинной природы блага [3]. К дауншифтерам можно причислить и Диогена Синопского, который относился к сократовской школе киников. Данный мыслитель вел аскетический образ жизни, резко выделяющийся на фоне остальных школ того времени: отказ от одежды, средств гигиены, частичный отказ от пищи, от имущества (вместо жилья использовал пифос) (здесь нужна ссылка). Примером дауншифтеров Древнего Рима был император Диоклетиан, который последние 8 лет своей жизни прожил уединённо в провинции, отказавшись от возвращения на престол [3].
Несмотря на различия в социальном происхождении и статусе, греческие и римские мыслители выражали общую точку зрения, согласно которой диалог с природой тождественно возвращал человека к аутентичному существованию, к самому себе, т. е. в истинное состояние добра и красоты.
В христианский период философская традиция природного существования человека видоизменяется. Социальный мир объявляется источником греховности, средоточием соблазнов и искушений, выступающих барьером на пути человека к Богу. Удаление от мира становится одним из способов религиозного самоутверждения, в котором верующий получает возможность сосредоточиться на молитве, не отвлекаясь на пустые заботы, не реагируя на общественное мнение. Пространства естественного и социального мира являются местом служения Богу, но в качественно отличающихся условиях. Уход от цивилизации ассоциируется с добровольно возложенными на себя трудностями во имя Высшего, а природа — с испытанием веры. В практикуемом ранними христианами отшельничестве раскрывается борьба между духовным и телесным, где вторая противоположность тождественна естественной субстанции, но при этом утрачивает связь с ней в силу социального существования индивида. Грехопадение лишило человека первозданной естественной идиллии. Таким образом, природа выводится из парадигм, способствующих душевному блаженству, и выступает как средство, испытывающее своими трудностями чувства верующего, его способность к жертвенности.
Социальные стандарты, навязываемые обществом, утрачивают свою значимость в условиях природной уединенности. Сфера потребностей балансируется естественными запросами. Природа в своей цельности выдвигает только необходимые потребности. Показательна в этом отношении позиция Г. Л. Торо: социальное одиночество не должно восприниматься как наказание, ущербность, нереализованность. Оно есть благо, тождественное покою и безмятежности, раскрывающее лучшие человеческие качества [6].
Дауншифтинг мыслится намного серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Дауншифтеры выбирают единение не как акт самоактуализации и протеста против существующих социальных стандартов, а как поиск истинной природы человека и нахождения ответов в глубинах души и красоте окружающего мира. Упрощенность форм существования в данном случае не связана с вульгаризацией интересов. Внутренняя свобода индивида становится основным достижением в условиях естественного состояния. Благодаря свободе раскрываются духовный потенциал, интеллектуальные возможности, нравственные составляющие личности. Чувство независимости, формирующееся в условиях природного существования, становится основным стимулом развития личности. Снимаются социальные, во многом надуманные, ограничения, и индивиду предоставляется право распоряжаться своими способностями, выстраивать образ жизни, исходя из своих мировоззренческих установок. Дауншифтеры не должны рассматриваться как индивиды с поведением, отклоняющимся от социальной нормы, и называть их регрессорами — означает некорректно интерпретировать сущность данного социального феномена. Дауншифтеры — это люди, свободно выбирающие свой путь жизни, и взявшие на себя весь спектр ответственности за себя и людей, которые их окружают. Люди, которые решили отказаться от заслуженных ими высоких материальных результатов, зачастую являются по природе своей борцами за собственную внутреннюю гармонию и желание жить по природной установке, но не влияющие деструктивным образом на существующий порядок общества.
Несмотря на широкое распространение в последнее время движения дауншифтинга, очевидно, что данное явление пока является маргинальным, находящимся за пределами признаваемого и одобряемого общественным мнением поведения. Парадоксально, что тенденция, возникшая внутри персоналистского общества, как крайнее выражение индивидуализма, вошла в противоречие с общепризнанными нормами, при попытке реализации ценностей данного общества и внедрения их в повседневную жизнь. Естественно, что такое положение рождает определенные трудности для тех, кто последовательно решил отказаться от навязываемых унифицированных стандартов «правильной жизни». Но, учитывая поливариантность современной культуры в целом, при которой оказывается возможным как следование любой из существующих традиций, так и создание собственной, можно предположить, что в скором времени дауншифтинг войдет в сферу новой традиционности.
Можно заключить, что социальный феномен дауншифтинга является характерным для обществ, находящихся на границе различных периодов развития. Человек, не находящий для себя в социуме места, подходящего для него согласно действующим в предыдущем периоде развития общества социальным установкам, уходит к истокам для осознания и осуществления себя как личности. Истоком в данном случае может выступать как смена геолокационного ландшафта, например, смена технологичного мегаполиса на тихой уголок у озера, так и смена эмоционального базиса и социального окружения, т.е. дистанцирование от токсичности людей и отказ от действующих социальных стандартов с целью принятия себя в новом качестве: как субъекта, уже не соответствующего канонам прежнего общества. Это явление становится всё более актуальным в характеризующемся высокой скоростью социальных процессов современном состоянии общества, стремящегося к полному познанию мира природы, и внедрению технологий во все сферы жизнедеятельности человека. Человеку, находящемуся в поиске себя, становится некомфортно в обществе как в “доме”, который он считал когда-то своим.
Не исключением и является XXI век, время, когда синдром эмоционального выгорания не является чем-то неприемлемым в обществе, а наоборот, через этот кризис должен пройти каждый человек. Но ведь именно это наставление социума и можно определить как ключевой момент, порождающий дауншифтинг — это ценностный конфликт между целями, навязываемыми обществом — карьера, богатство, статус, — и внутренними ценностями — самопознание, хобби, общение с близкими и т.д. При этом проблема не столько в статусе и богатстве, сколько в том, какую цену за них зачастую приходится отдавать обществе. Выбором дауншифтера является осознанный отказ от участия в бесконечных забегах по офису, что влечёт снижение материального дохода и зачастую воспринимается в штыки близкими и обществом. Дауншифтинг — просто стремление разорвать этот замкнутый круг, который постепенно становится жизненной нормой.
Неизгладимый отпечаток в сознании людей поколения X, Y, Z оставляют именно технологии и давление “умных машин”. Не все готовы тягаться с “новыми людьми”, и не выдерживая натиска научного прогресса, многим из них намного легче отступить и сдаться в этой борьбе, выбирая более естественную(первобытную) среду обитания. Ведь так или иначе этот неравный бой выиграют машины, поскольку они полностью готовы подчиняться требованиям, диктуемым их создателями. С появлением технологий люди начинают понимать не только давление и конкуренцию со стороны техники и автоматических станков, но и ценность своего времени, осознавая, что пользы извлечь из этих соревнований не удастся. Это удивительное влияние машин на человеческое сознание заметил Николай Александрович Бердяев ещё в XX веке, говоря, что: “Кризис, переживаемый человеком, связан с несоответствием душевной и физической организации человека с современной техникой. Душа и тело человека формировались, когда человеческая жизнь была еще в соответствии с ритмом природы, когда для него еще существовал космический порядок. Человек был еще связан с матерью-землей. Власть техники означает конец теллурической эпохи... Только в наше время техника приобретает детерминирующую власть над человеком и человеческими обществами и возникает тип технической цивилизации” [1].
Анализ философских теорий, связанных с поиском альтернативной модели существования, позволяет сделать следующие выводы. Противостояние природы и цивилизации можно рассматривать через моральную проблематику индивида, воспринимающего усиление социального давления как угрозу личностной реализации. Кризисные периоды истории, характеризующиеся нарушением нравственного уклада, формализацией человеческих отношений, утратой общезначимых целей, способствуют появлению форм дистанцирования индивида. Религиозный аспект данного явления на современном этапе формируется нетрадиционными культовыми сообществами, использующими критику цивилизации и уход в естественное состояние как противопоставление социуму, не оправдавшему гуманистических ожиданий.
Отсутствие доверия к общественным институтам мотивирует личность к самостоятельному выбору образа жизни, не укладывающегося в общепринятые представления. С помощью исторических и философских соответствий можно обосновать следующее положение: разрыв с цивилизованным пространством — следствие несовершенства уклада общественных связей, допускающего ложь, лицемерие, алчность в качестве поведенческих приоритетов. Дауншифтинг как образ жизни содержит потенциал нравственных трансформаций как на социальном, так и на личностном уровне.
Библиографический список:
- Бердяев Н.А. Судьба России. Царство духа и царство кесаря. Париж., 1951, С.39-40
- Бутонова Н.В. Дауншифтинг. Новое правило-отказ от всяческих правил// Новые традиции. Коллективная монография под ред. Е.Э. Суровой и С.А. Рассадиной. - ИД " Петрополис". С.-Пб., 2009, С. 169-176
- Диоген Лаэртский О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов/Ред. тома и авт. вступ. ст. А. Ф. Лосев; Перевод М. Л. Гаспарова,— 2-е изд.— М.: Мысль, 1986.—С.98-107. С.220-239
- Ермакова С.Н. Дауншифтинг: социально-психологический феномен// Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2012. №6 (112). С.97-106
- Ефимов В.Ф. Никольский Е.В. Современная субкультура дауншифтинга: истоки и аксиология // Studia Humanitatis 2014. №4.
- Миронов А. В. История дауншифтинга в европейской философии XVIII-XIX веков//Известия УРФУ.Сер.3. Общественные науки. 2017. №1(161). С.160-168
- Никольский Е.В. Ефимов В.Ф. Романова Д.Я. Современный дауншифтинг: опыт социально-психологического и религиозно-философского анализа // Метеор-Сити. 2016. №6. С.3-21
- Овечкина Я.В. Дауншифтинг как проявление социального ретретизма//Социально-экономические явления и процессы. 2013.№8(054). С.168-172