МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНОГО ПОРЯДКА В ФИЛОСОФИИ Ф.ХАЙЕКА Черданцева И.В., Черных Е.М.

УДК 124.1

МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНОГО ПОРЯДКА В ФИЛОСОФИИ Ф.ХАЙЕКА

Черданцева И.В., Черных Е.М.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет». 

Адрес: 656049, Россия, г. Барнаул, пр-т Ленина, 61а

Заведующая кафедрой социальной философии, онтологии и теории познания, доктор философских наук

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет». 

Адрес: 656049, Россия. г. Барнаул. пр-т Ленина, 61а

Магистрант II курса по направлению «Философия» Алтайского государственного университета

Аннотация. Концепция социального порядка Ф.Хайека выстраивается мыслителем на противопоставлении двух моделей социального порядка: «таксиса», как порядка организованного или устроенного, и «космоса», как порядка возникшего или спонтанного. Различие моделей проводится по следующим критериям: характер отношений участников порядка, источники возникновения порядка, цель существования порядка, правила как механизм упорядочивания, сущность и форма выражения этих правил. Специфика понимания природы социального порядка Ф.Хайека состоит в том, что общество мыслится им как сложная саморазвивающаяся система, основанная на разделении знания. Следовательно, отношения в обществе могут саморегулироваться только с помощью того вида порядка, который описывается моделью спонтанного порядка или «космоса». В то время как устроенный порядок или порядок «организации» следует оставить для регулирования отношений в различного рода организациях, которые, наряду с индивидами и группами, являются частью всеобъемлющего социального порядка.

    Ключевые слова: социальный порядок, модели порядка, космос, таксис, организованный или устроенный порядок, возникший или спонтанный порядок.

MODELS OF SOCIAL ORDER IN HAYEK’S PHILOSOPHY

Cherdanceva I.V., Chernykh E.M.

The Altay State University. 656049, Russia, Barnaul, 61A, Lenin Avenue

Abstract. The concept of a social order developed by Friedrich von Hayek is built on the juxtaposition of two models of a social order: “taxis”, an organized order, and “cosmos”, a spontaneous order. The distinction between the models is made along the following criteria: the nature of the relationships among participants of the social order, the sources of its inception, the purpose of its existence, the rules (laws) as the mechanism of its creation, the core and the form of the rules (laws) and their means of expression. F.Hayek’s specific view of the social order is based on his understanding of society as a complex self-developing system with a particular distribution of knowledge. Consequently, the social relations can be self-regulated through the model described as a spontaneous order or “cosmos”. Whereas, an “organized” order can be used to regulate social relations in the various types of organizations which, alone with individuals and social groups, constitute parts of the all-encompassing social order.

Keywords: social order, model of social order, cosmos, taxis, organized social order, spontaneous social order.

     При исследовании социального порядка Ф.Хайек исходит из предположения, что порядок в обществе уже существует, и своей задачей  считает понять то, как он возникает. Существующий порядок он описывает следующим образом: «Словом «порядок» мы будем обозначать такое положение вещей, при котором множество элементов разнообразных типов оказываются в таких взаимных отношениях, что, познакомившись с какой-либо временной или пространственной частью целого, мы научимся строить правильные предположения о целом или, по крайней мере, предположения, которые могут оказаться правильными с высокой долей вероятности» [10, с.54]. 

Из данного определения следует, что для Ф.Хайека порядок определяется прежде всего характером отношений между элементами. В соответствии с этим критерием Ф.Хайек выделяет две возможные альтернативные модели социального порядка. 

В том случае, когда отношения между элементами носят субординационный характер, имеет место организованный или в терминологии Ф.Хайека «устроенный» (made) порядок. Ситуация, в которой отношения возникают на основе координационного взаимодействия, определяется Ф.Хайеком как порядок «возникший» (grown) или «спонтанный» (spontaneous).   

Модель организованного социального порядка определяет последний как результат обдуманного упорядочивания. Порядок воспринимается «созданным кем-то путем расстановки элементов общества по местам или управляя их движением» [10, с. 55]. В такой интерпретации отношения между элементами порядка выступают как отношения власти и подчинения: «Согласно этой идее, порядок в обществе должен опираться на отношения командования и подчинения или на охватывающую все общество иерархическую структуру…» [10, с. 54]. Такая интерпретация обозначается Ф.Хайеком как «авторитарная», а лежащий в ее основе порядок как «экзогенный», или созданный внешними по отношению к участникам порядка силами. Подобное представление о природе социального порядка наследует традиции картезианского конструктивистского рационализма, согласно идеям которого общество можно построить на разумном основании в соответствии с  определенным планом. Поскольку источником порядка видится определенная мыслящая сущность, которая этот порядок сознательно конструирует, то «экзогенный» порядок всегда служит целям создателя порядка. Результатом такого обдуманного упорядочивания является такая система общественных отношений, в которой четко определены задачи каждого участника в соответствие с общей целью.

Модель спонтанного порядка рассматривает его как результат действия многих людей, достигнутый без предварительного замысла. Понимание социального порядка строится на признании того факта, что «в паутине взаимоотношений между множеством людей может появиться упорядоченность, которая не является результатом чьих-то обдуманных усилий» [10, с. 55]. Следовательно, единый источник упорядочивания, как таковой, отсутствует. Возникновение порядка определяется теми безличными силами, которые рождаются из взаимодействия участников друг с другом. Такой порядок мыслится основанным на отношениях координации и взаимовыгодного сотрудничества между участниками порядка. Понимание порядка «как результата действий, но не замысла» уходит корнями в эмпирическую либеральную традицию. С подобным пониманием коррелирует видение социального порядка другим социальным философом, современником Ф.Хайека — Х.Ортегой-и-Гассетом: «Порядок — это не давление, оказываемое на общество извне, а равновесие, устанавливаемое изнутри» [9, с.186]. Такой порядок понимается как система отношений, в которой положение каждого элемента определяется не общей целью, а свободным взаимодействием участников, преследующих собственные цели. Следовательно, такой порядок возникает путем самопорождения, или «эндогенно».

В истории общественных наук для обозначения двух видов порядка использовались термины «организм» и «организация». Ф.Хайек отдельно оговаривает употребление каждого из них. 

До появления современных междисциплинарных научных направлений, исследующих сложные и самопорождающиеся структуры, представления о спонтанном порядке разрабатывались в области биологии, предметом изучения которой выступали живые организмы. Следовательно, долгое время понятие самовозникающего порядка отождествлялось со значением термина «организм». Несмотря на то, что организм действительно представляет собой вид спонтанно возникшего порядка, он обладает особенностями, не свойственными другим его видам, в том числе порядку социальному. Одной из таких особенностей является относительно фиксированный набор элементов, находящихся в более или менее стабильной системе. Кроме того, организм представляет собой вид конкретного порядка, который непосредственно доступен нашим органам чувств. В то время как социальный порядок может быть реконструирован только умозрительно. В отличие от организма такой порядок, будучи абстрактным, сохраняется даже при изменении положения его элементов, их численного состава и отношений между ними. Следовательно, проводить параллель между порядком организма и социальным порядком Ф.Хайеку представляется ошибочным. Другим аргументом против использования термина «организм» для обозначения спонтанного порядка общества выступает закрепившаяся за ним коннотация общественных явлений как иерархических и авторитарных. Такое значение утвердилось за ним в древнеримскую эпоху, и до XIX века использовалось для обозначения общества, основанного на отношениях приказа и подчинения, отличающегося сословной иерархией, при которой четко определены позиции отдельных лиц, их функции и положение относительно других участников и системы в целом. 

Понятие «организм» обрело исходное значение спонтанного порядка благодаря распространению среди европейской интеллигенции термина «организация» для обозначения порядка, созданного в результате человеческого замысла. Это было тесно связано с развитием концепций «перестройки общества» на научной основе, выдвинутых сен-симонистами и сторонниками идей Огюста Конта. «До широкого распространения термина «социализм», для обозначения того, что мы теперь называем «социализмом», использовалось выражение «организация общества в целом». […] В Англии это слово, по-видимому, стало общеупотребительным […] в качестве технического термина для обозначения «систематического упорядочивания ради определенной цели»» [10, С.72]. С подобным значением оно вошло в современное употребление для обозначения целесообразно устроенного социального порядка. Порядок как «организация» является предметом изучения «теории организации», занятой прежде всего выработкой методов управления порядком. Такое понимание порядка во многом является следствием идей конструктивистского рационализма, согласно которым порядок мыслится результатом сознательного замысла и объектом произвольного вмешательства. 

Не найдя в истории науки подходящих терминов для обозначения двух видов порядка, которые бы точно отражали вкладываемый в них смысл и не были скомпрометированы некорректным употреблением, Ф.Хайек обращается к древнегреческой словоупотребительной традиции: «Классический грек находился в более выгодном положении, поскольку для двух видов порядка имел в своем распоряжении два отдельных слова: таксис для устроенного порядка, каков, например, порядок битвы и для возникшего порядка — слово космос, первоначально обозначавшее «правильный порядок в государстве или обществе» [10, С.55]. 

Таким образом, для обозначения двух моделей социального порядка Ф.Хайек использует греческие термины «космос» — для порядка возникшего спонтанно в ходе эволюции и «таксис» — для порядка устроенного в соответствии с чьим-либо замыслом.

Вышеназванные виды порядка отличаются не только источниками возникновения, в качестве которых Ф.Хайек рассматривает замысел, в случае порядка устроенного, и безличные силы, в случае порядка возникшего, но и целями существования. 

Концепция цели имеет фундаментальное значение в теории социального порядка Ф.Хайека. Мыслитель не раз подчеркивал важность обращения к ней для лучшего понимания специфики социального порядка. Обсуждению концепции цели применительно к двум моделям порядка посвящена глава «Принципы и целесообразность» его труда «Правила и порядок» (1973). Необходимость обращения к ней обусловливается тем, что наряду с источником, цель определяет природу социального порядка. 

Организованный порядок или «таксис», будучи результатом конструирования, имеет цель, заложенную создателем порядка. Существование такого порядка длится ровно столько, сколько требуется для достижения поставленной цели. Сколько бы времени это не занимало,  реализация замысла неизбежно приведет к прекращению отношений участников порядка. Следовательно, организованный порядок всегда конечен. Для того, чтобы длиться во времени, организатору порядка необходимо менять цели, что, в любом случае, приведет к прерывистости.

Возникший порядок или «космос» отличается тем, что не имеет цели, как таковой. Вернее, целью такого порядка является поддержание собственного существования: «Поскольку такой порядок не был создан внешними силами, у порядка как такового не может быть предназначения, хотя его существование может быть очень полезным для индивидуумов, движущихся внутри подобного порядка. Но в ином смысле можно сказать, что порядок покоится на целесообразных действиях его элементов, где «цель» не означает ничего, кроме того, что их действия направлены на поддержание или восстановление этого порядка. Использование термина «целесообразный» в таком смысле не вызывает возражений до тех пор, пока мы не предполагаем осознания цели элементами, а просто имеем в виду, что элементы приобрели регулярность поведения, благоприятствующую поддержанию порядка — предположительно в силу того, что те, кто ведет себя подобным образом, имеют лучшие шансы на выживание внутри складывающегося в результате порядка, чем те, кто действует иначе. Но в общем случае в этой связи лучше избегать термина «цель» и вместо этого говорить о «функции»» [10, c.57]. Выступая результатом действия безличных сил, спонтанный порядок не может иметь предзаданной цели. Его существование обеспечивается тем, что участники порядка преследуют собственные цели. Тем самым они создают определенную повторяемость поведения, которая способствует самопорождению и эволюционному развитию порядка во времени.  

Источник порядка и цель его существования обусловливают механизм упорядочивания каждого из его видов, в качестве которого Ф.Хайек рассматривает правила, направляющие поведение участников порядка. Согласно двум моделям социального порядка, предложенных Ф.Хайеком природа этих правил понимается по-разному. 

В случае организованного порядка или «таксиса» правила поведения предписываются приказами, тогда как спонтанный порядок или «космос» регулируется законами. Отмечая тот факт, что закон и приказ принадлежат к одной логической категории, Ф.Хайек, тем не менее, настаивает на принципиальной разнице между ними. 

Основное различие состоит в том, что приказ всегда конкретен, так как является волеизъявлением лица, его издавшего, а закон имеет максимально общий и абстрактный характер: «В своей идеальной форме закон может быть описан как приказ, издаваемый «раз и навсегда», который обращен к неизвестным людям и, абстрагируясь от всех частных обстоятельств места и времени, относится только к таким условиям, которые могут возникнуть когда угодно и где угодно. […] Приказ как идеальный тип однозначно определяет действие, которое следует выполнить, и не оставляет исполнителям ни малейшего шанса использовать собственные знания или следовать своим склонностям» [9, с.189]. Применительно к порядку в целом это означает, что закон как общий принцип позволяет использовать знания всех участников порядка, тогда как приказ основывается только на знании того лица, который его издает. 

Следовательно, правила организованного порядка или «таксиса» — это всегда правила выполнения предписанных задач. Как таковые, они ограничены целями создателя порядка и той функцией, которую он предписывает каждому из участников. Результатом такого положения вещей становится отсутствие координации между участниками порядка и необходимость каждого из них опосредовать свою деятельность волеизъявлением создателя порядка. В итоге, такой порядок имеет гораздо меньше возможностей учесть происходящие в обществе изменения и адаптироваться к ним. 

Правила спонтанного порядка или «космоса» отличаются тем, что не ограниченны конкретными целями. Целью порядка-космоса является самоподдержание. Следовательно, правила, определяющие поведение каждого участника такого порядка, по необходимости должны обладать такими характеристиками, которые позволят эффективно координировать их (участников) разнонаправленную деятельность. 

Первой и главной характеристикой абстрактных правил, направляющих взаимодействие людей, является то, что они возникли в результате опыта поколений и не являются выражением воли законодателя: «Этот воплощенный в законе опыт, который индивиды используют благодаря соблюдению правил, трудно обсуждать, поскольку в общем случае он не известен не им, ни какому-либо отдельному человеку. Большинство этих правил не были намеренно изобретены, но возникли постепенно путем проб и ошибок, и в этом процессе опыт сменявшихся поколений помог сделать их такими, какие они есть. Следовательно, в большинстве случаев никто не знает и никогда не знал всех доводов и соображений, которые привели к тому, что правило утвердилось в той или иной форме. Поэтому нам часто приходится делать усилие, чтобы открыть функцию, которой на самом деле служит правило» [9, с.197].   

Из положения о том, что правила не являются результатом сознательного замысла, вытекают другая их характеристика. Правила поведения, возникающие в результате традиции, способны к эволюционному изменению. Совокупность этих правил представляет собой не раз навсегда зафиксированный корпус норм, но подвижную подверженную изменениям сумму установлений. Возникнув изначально в результате эволюционного развития, они обнаруживают способность развиваться во времени. В условиях социального порядка это обеспечивает прежде всего плавное и постепенное изменение, сгенерированное изнутри, а не навязанное извне: «Именно эта гибкость добровольных правил делает возможными постепенную эволюцию и спонтанный рост, создает условия для накопления нового опыта, ведущего к изменениям и совершенствованию. Подобная эволюция возможна только в случае правил, которые не являются целенаправленно навязанными и опирающимися на принуждение […] В отличие от любых целенаправленно навязанных принудительных правил, которые могут быть изменены только скачкообразно и одновременно для всех, правила такого рода допускают постепенные экспериментальные изменения. Существование людей и групп, одновременно соблюдающих частично не совпадающие правила, создает возможность для отбора более эффективных правил» [10, с. 91]. 

В этой своей особенности концепция правил поведения тесно смыкается в эмпирической традицией, согласно которой  правила и институты являются не результатом разумного замысла, а теми условиями, во взаимодействии с которыми формируется разум: «Подобно всем другим ценностям, наши правила морали являются не результатом, а предпосылкой разума, частью тех целей, для служения которым был развит инструмент нашего интеллекта. На любой стадии нашей эволюции система наследуемых ценностей обеспечивает нас целями, которым должен служить наш разум» [9, С.91]. Следовательно, согласно этой традиции, поскольку человек не может рационально доказать истинность этих правил, он должен руководствоваться ими, основываясь на доверии, и принимать их в качестве той «внерациональной матрицы», которая будет направлять его сознательные действия.  

Третья характеристика правил состоит в том, что они носят абстрактный характер. Применительно к правилам абстрактность означает, что этими правилами закрепляются только самые общие принципы справедливого поведения. Следовательно, их действие распространяется на самый широкий круг лиц и событий.

Таким образом, выделяя две модели социального порядка, Ф.Хайек преследует цель восстановления смысла понятия «порядок». Распространившаяся «авторитарная» трактовка порядка как результата обдуманного упорядочивания привела к двусмысленности при употреблении этого термина в социальных науках. По мнению Ф.Хайека, результатом некорректного использования термина явилось ошибочное понимание явления социального порядка. Интерпретация порядка как результата замысла, привела к тому, что все общество стало пониматься как иерархическая структура, успешность функционирования которой зависит от подчиненности участников порядка общей цели его создателя. В таком случае порядок, возникающий в результате целенаправленного конструирования, было бы правильнее именовать «организацией». Тогда как, по мнению Ф.Хайека, термин «общество» предпочтительно оставить только для обозначения той сложной, основанной на координационных отношениях, системы, которая возникает без чьего-либо замысла в результате взаимодействия элементов.   

Библиографический список

1. Актон Дж. Очерки становления свободы. — М.; Челябинск: Социум, 2016. — 315с.

2. Капелюшников Р.И. «Дорога к рабству» и «дорога к свободе»: полемика Ф.А. Хайека с тоталитаризмом. — Вопросы философии. — 1990. — №10. — С. 99-113.

3. Капелюшников Р.И. Философия рынка Ф. Хайека. Мировая экономика и международные отношения. — 1989. — №12.

4. Локк Дж. Два трактата о правлении. — М.; Челябинск: Социум, 2006. —  484 с.

5. Полани М. Два вида порядка [Электронный ресурс]: / М.Полани. — Режим доступа: https://polit.ru/article/2006/04/18/polany/

6. Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2 т. — М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. — Т. 1—2.

7. Фергюсон А. Опыт истории гражданского общества. —  М.: РОССПЭН, 2000. — 392 с.

8. Хайек Ф. Индивидуализм и экономический порядок. — М.; Челябинск: Социум, 2016. — 394 с.

1. Хайек Ф. Конституция свободы. — М.: Новое издательство, 2018. — 528 с.

2. Хайек Ф. Право, законодательство и свобода: современное понимание либеральных принципов справедливости и политики. — Москва; Челябинск: ИРИСЭН, Социум, 2016. — 644 с.

References

1. Acton J.E. Ocherki stanovlenija svobody [The History of Freedom and Other Essays]. Moscow, Chelyabinsk; Sotsium Publ., 2016. 315p. (In Russ.)

3. Ferguson A. Opyty istorii grazhdanskogo obshestva [An essay on the History of Civil Society]. Moscow, ROSSPEN Publ., 2000. 392 p. (In Russ)

4. Hayek F. Individualism I ekonomicheskij poriadok [Individualism and Economic Order]. Moscow, Chelyabinsk; IRISEN, Sotsium Publ., 2016. 394 p. (In Russ.) 

5. Hayek F. Konstituzia svodody [The Constitution of liberty]. Moscow, Novoe izdatelstvo Publ., 2018. 528 p. (In Russ.) 

6. Hayek F. Pravo, zakonodatelstvo i svoboda: sovremennoe ponimanije liberalnykh prinzipov spravedlivosti i politiki [Law, Legislation and Liberty: a new statement of the liberal principles of justice and political economy]. Moscow, Chelyabinsk; IRISEN, Sotsium Publ., 2016. 644 p. (In Russ.) 

7. Kapelushnikov R.I. «Doroga k rabstvu» I «doroga k svobode»: polemika F.Hayeka s totalitarismom [«The road to serfdom» and «The road to freedom»: polemics of F.Hayek with totalitarism]. Voprosy filosofii [Philosophy enquiries]. 1990. No.10. P.99-113. (In Russ.)

8. Kapelushnikov R.I. Filosofia rynka F.Hayeka [Hayek’s Philosophy of market]. Mirovaja ekonomika I mezhdunarodnye otnoshenija [World’s economics and international relations], 1989, no.12, p. (In Russ.)

2. Locke J. Vtoroj traktat o pravlenii [The Second Treatise of Civil Government]. Moscow, Chelyabinsk; Sotsium Publ., 2006. 484 p. (In Russ.)

3. Polaniy М. Dva vida poriadka [Two types of order]. (In Russ.) URL: https://polit.ru/article/2006/04/18/polany/

4. Popper K. Otkrytoe obshestvo i ego vraghi [Open Society and Its Enemies]. Moscow, Feniks Publ., 1992. 971p.