СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИЙ ЕДИНОГО В ОНТОЛОГИЯХ ГЕРАКЛИТА И ПЛОТИНА Русанова Т.М., Серединская Л.А.

УДК 111

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИЙ ЕДИНОГО

В ОНТОЛОГИЯХ ГЕРАКЛИТА И ПЛОТИНА

Русанова Т.М., Серединская Л.А.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет». Адрес: 656049, Россия. г. Барнаул. пр-т Ленина, 61а.

Студентка 2 курса по направлению подготовки «Философия» Алтайского государственного университета.

Доцент кафедры социальной философии, онтологии и теории познания Алтайского государственного университета, кандидат философских наук.

Аннотация. Данная статья представляет собой анализ концепций Единого – одной из главных категорий философии Гераклита и Плотина. Авторы ставят перед собой задачу выявить фундаментальную связь между оригинальными концепциями Единого, проследить влияние натурфилософских идей на становление раннехристианской философской онтологии, являющейся фундаментом для всей дальнейшей христианской философии. В работе выявляется определенное единство представителей различных этапов становления древнегреческой философской мысли в подходах к пониманию идеального бытия. Показано, что обращение к фундаментальному принципу единства мира и у Гераклита и Плотина является закономерным следствием открытия реальности умозрительного бытия, которое произошло в процессе становления греческой рациональности. Авторы указывают на актуальность и значимость онтологических парадигм Гераклита и Плотина и их влияние на последующие онтологические концепции. Результаты исследования могут представлять определенное значение для осмысления и уточнения как учений о бытии соответствующих мыслителей, так и эволюции античного идеализма в целом. 

Ключевые слова: первоначало, Единое, Логос, Многое, Огонь.

COMPARATIVE ANALYSIS OF THE CONCEPTION OF THE ONE IN ONTOLOGIES OF HERACLITUS AND PLOTINUS

Rusanova TM, Seredinskaya L.A.

The Altay State University. Address: 656049, Russia, Barnaul, 61A Lenin Avenue.

A second-year student in the direction of "Philosophy" of the Altai State University.

PhD of Philosophy, associate professor of the Department of Social Philosophy, Ontology and Theory of Knowledge of Altai State University.

Abstract. Given article represents analysis of the conception of The One(oneself) – one of the main philosophical categories of Heraclitus and Plotinus. The authors put in front of them the aim to express the fundamental connection between original conception of The One, to trace the influence of nature-philosophical ideas on establishment of early Christian philosophical ontology which is representing the fundamental basis of all further Christian philosophy. This work is revealing certain unity in presentations of different periods of establishment of Ancient Greek philosophical thoughts to approach the understanding of the ideal existence.

It’s showing that appeal to fundamental principle of oneness of the world of Heraclitus and Plotinus, appearing to be legitimate consequence of discovering of the reality of speculative existence, which appeared in the process of formation of Greek nationality. The authors indicate on topicality and significance of ontological paradigms of Heraclitus and Plotinus and theirs influence on subsequent ontological conceptions. Results of the research can show defined meaning to interpret and clarify, as studies about existence, according thinkers, as the evolution of the ancient idealism in all.

Key words: originally, The One, Logos, The Many, Fire.

Данная работа позволит проследить влияние натурфилософских идей на только становящуюся раннехристианскую философскую мысль. Конечно, некоторые историки философии касаются этой темы, но часто она звучит лишь косвенно, в контексте какой-то более широкой проблемы. Так насколько же эфесский мудрец опередил своё время? Много ли общего между протохристианской традицией – неоплатонизмом и идеями "плачущего" философа, тщательно уберегающего своё учение?

Малочисленные труды Гераклита, по заявлению многих историков философии, приходится понимать интуитивно. Так, после знакомства с его работами, Сократ заметил: «Что я понял – прекрасно, чего не понял, наверное, тоже: только, право, для такой книги, нужно быть делосским ныряльщиком». Тем не менее, несмотря на нарочитую завуалированность работ эфесского мыслителя и, как замечает Р. Брамбо, множество плюрисигнаций, нельзя не согласиться с тем, что труды Гераклита исключительно ценны: идеи, высказанные философом опережают своё время на много столетий, некоторые из них актуальны и сегодня хоть и скрыты пеленой мифологизма, в силу специфики мышления в период возникновения этих идей. 

Одно из центральных мест философии Гераклита занимает его учение о Едином – материальной субстанции, динамичном Огне, содержащем в себе Логос – всеобщий закон, исток гармонии, порядок. Огонь есть отправная точка для всего сущего, в огонь же всё и возвращается. Уже здесь можно уловить некое подобие эманации: Единое, разгораясь, как бы истекает в мир, производя всё сущее, но остаётся Единым, вечно существующим, божественным, самодостаточным.

Говоря о Едином Гераклита, нельзя не обратиться к учению философа о душе, так как она имеет тесную связь со своим первоначалом и, несомненно, раскрывает Единое для нашего чувственного мира. Гераклит считает, что, выливаясь в мир в виде вещей, Единое особо одаривает человека. Каждая человеческая душа содержит тот самый огонь первопричины всего сущего и имеет перед собой дилемму: поддаться манящему множественному миру вещей, быту, выбирая чувственное познание как приоритетное, слепо следовать чувствам, впадать в заблуждение и только портить душу, или же обратиться к познанию истины и, путём «втягивания логоса», иссушать свою душу, приближая её к образу Единого. Человек, не стремящийся к познанию мира, себя, природы, которая любит скрываться, слепо доверяющий чувствам – абсолютно никчёмен в глазах эфесского мыслителя. Действительно, вряд ли мы можем говорить о правдивости того, что схвачено разумом, опытом и чувством «влажной души». Люди живут в мире выдумки, грёз, существование в котором удобно и комфортно. Фундаментальный страх перед знаниями, изменениями, неизвестностью затуманивает душу. Здесь будет уместно обратиться к тезису Средневекового философа Августина Аврелия, который утверждал: каждый человек имеет шанс на спасение, но как распоряжаться им – выбор людей. Единый огонь зовёт нас, Логос манит всех одинаково, но послушать его, или нет – выбор каждого отдельного человека. Прислушаться к зову величайшего закона и пойти по природе, не противившись, – значит, встать на путь облагораживания души, повышения качества своего бытия, приближения к истине. Противиться природе – остаться в иллюзорном мире, довольствуясь пустым одним лишь видом вещей, так никогда и не познав истинной их природы, таким образом отказавшись и от познания самого себя и чувствовать некую дисгармонию себя и мира, тешась только кажущимся спокойствием в своей глупости. Философ искренне горевал по людям, ведь каждый из них мог бы воссоединиться с Единым первоначалом – истоком вечной гармонии, но выбрал иное, и теперь останется навсегда в постоянной тревоге, в бессмысленном поиске, так и не поняв, что всё от того, что он далёк от Первоначала, и будет всё дальше и дальше.

Из предшествующих рассуждений следует: чем «суше» душа, тем ближе она к первоначалу. Приблизиться к огню возможно лишь, в первую очередь, познанием истинной природы вещей, совершенствованием духовных и физических качеств человека, бесстрастию. Это демонстрирует нам и сам Гераклит. Мыслитель был не только теоретиком, но и практиком, каковым должен являться истинный мудрец.

Е. Афонасин в работе «Науки о природе и человеке в античности» описывает тенденции онтологического познания эфесского философа так: «Онтологическое познание с той самой поры неизменно включает в себя устойчивое требование перехода от видимого к невидимому, «восхождения» от явного как низшего к скрытому как высшему». Гераклит одним из первых поставил проблему соотношения, видимого и истинного. Истина не на поверхности, а скрыта в природе вещей. Таким образом, для познания истинной природы всё же необходимо взглянуть на эту вещь, обратиться к эмпирическому познанию, к этому множественному миру, чтобы через множественность прийти к единству. Обращение к эмпиризму – первый и вынужденный шаг на пути истинного знания. Когда душа будет готова помыслить множественный мир в единстве, она иссушится, придёт к первоначалу.

«Границ души не отыскать, по какому бы пути ты ни пошел, столь глубока ее мера» – утверждает философ, акцентируя внимание на сложности и почти невозможности пути познания нас самих. Но, по мнению С.С Афанасьева, путь этот всё же существует. Несомненно, для этого нам необходимо в начале обратить свой взор на самих себя, порождений множественного мира, и уже через множество мы придём к единству, скрытому в глубине иллюзии. Нельзя просто отбросить наш первый инструмент познания – чувства, часть нашей, хоть и множественной, но природы: «Так философствующий человек смог бы снова оказаться «у себя» во всех своих экзистенциальных реализациях, не стремясь к уходу в сверхэмпирическое за счет ущерба или полного отрицания эмпирического. Онтология как недоверие наличному, как пренебрежение посюсторонним ради созерцания «идеального» сквозь наличное может быть «снята» с помощью «достройки» в той ее части, которая обращена к данному в ощущениях». Не будем забывать и о данной мысли Эфесского философа: «Враждебное ладит; наилучшая гармония – из разнящихся». Конечно, Логос чувствами не ощутить, и истинную природу душ не познать, но и просто забыть о противоположной нашей части, благодаря которой в нас и есть гармония противоположностей: духовного и телесного, множественности и единства, нельзя.

Концепция Единого у философа таким образом представляет собой стройную логичную идею, удивляющую красотой мысли, на которую способен человеческий ум периода древности. Отголоски его концепции можно найти в философии вплоть до Нового времени.

Единое Плотина – греческого мыслителя, работы которого являются фундаментом для образования и развития средневековой мысли, представляет немалый интерес для изучения многих историков философии. Плотин, пишет А.Н. Чанышев, сводит единое во многое и выводит это многое за пределы единого. Философ выделяет единственное начало – вечное, абсолютно самодостаточное, бесконечное, ничем не ограниченное, стоящее выше субстанции, бытия, разума. Конечно, в отличии от Гераклита, философ не даёт точного определения своему началу, отдавая предпочтение апофатическому определению. Благо есть то, к чему всё сводится и от чего происходит. От такого простого, не содержащего в себе различий, Единого происходит множественный мир: «Для того, чтобы сущее получило бытие, необходимо, чтобы Первоединое само не было таким же существующим, но было Отцом сущего, сущее же было его первым рождением». Философ ставит перед собой задачу: вывести из единого самодостаточного Абсолюта сущее и указать путь назад – к самому этому единому, тем самым выделив причины человеческих стремлений, в частности – стремлении к Богу. Плотин сравнивает Единое с солнцем, центром света. Свет истекает из солнца, он присущ ему, и, даже отдаляясь не отделим от него, не теряет своей природы. Сравнение Единого с солнцем очень показательно: Солнце не может не светить, так же и Единое не может не эманировать, не порождать сущее. Это необходимость, вечный закон.

Так, этот пример даёт нам понять, как далее разовьётся онтологическая концепция философа. «Лучи» солнца проистекают от Единого, и, несмотря на отдалённость их от источника света, причастны к нему в любом случае, в той или иной мере. Само Единое – абсолютное Благо, и, кажется, наполнено до краёв и от этой эманации ничего не теряет. Причиной же развёртывания, Единого в мир Плотин называет творческую потенцию, содержащуюся во всех высших началах, но отсутствующую у мира множественного.

Единое Плотина так же трансцендентно. Мы никогда не познаем его, так как оно сверхбытие, сверхжизнь, априори выше нашего понимания и представления, к которым нам, множественным, телесным не прийти. «Бог Плотина ускользает от мысли» – пишет А.Н. Чанышев. Сама наша двойственная природа никогда нас к нему не пустит. Но эта же самая природа даёт нам основание для интуитивного восхождения к Единому-Богу, которое зовёт тот свет, что заключён в нас – человеческую душу. Плотин подчеркивает, что не следует винить Единое в несовершенстве мира, который он порождает. Существование всего сущего в таком виде, в каком оно есть – не есть результат планирования и расчета, а следствие необходимости реализации огромнейшей потенциальной божественной энергии.

Для того, чтобы проследить фундаментальную связь между Единым, Богом и индивидуальными душами человека философом был пройден труднейший путь от самого дальнего его истечения, но самого ближайшего к нам и от того более ясного – нашей души и до, собственно, Божественного начала.

Первое и ближайшее истечение Божественного начала есть Нус. Он, с одной стороны, очень схож с платоновским миром идей – обиталищем бессмертных, неразрушимых, беспристрастных эйдосов: «Есть мир Ума и его эйдосов, пребывающих в нем неразделимо, так что Ум представляет собой безусловное единство, проявляющееся во множестве, но проявляющееся таким образом, что в каждом пункте этого множества он пребывает целокупно. Творя все новые и новые эйдосы, он нисколько не изменяется, ибо, творя не во времени, но в вечности, являет собою совершенство, которому попросту незачем изменяться.» Но и этот мир идей восходит ко второй, ещё более приближённой к Богу части Ума. В начале своего пути Нус представляет собой неоформленную активность – первую и самую близкую к Единому эманацию. Ум, наполняясь этой энергией, во-первых, перенасыщается и, оставаясь в изобилии, будучи образом Единого, эманирует далее в мировую Душу; во-вторых: Нус же сам себя созерцает, и, исполненный собой становится оформленным Умом. В этом и заключается главное отличие последующих истечений от единого: они представляют собой сложный конструкт, который по мере отдаления от Бога лишь усложняется, не теряя, тем не менее, Божественной связи. По факту своей простоты и единства, Бог порождает всегда нечто отличное: ««Движение порождается покоем, изменчивость – постоянством, да и что есть самая жизнь наша, как не отголосок, слабое дыхание той истинной, божественной жизни».

Дальнейший поиск наталкивает Плотина на вопрос о источнике одушевлённости всего живого. Он приходит к концепции Мировой Души. Данный уровень эманации не прибывает в себе всецело, а сам отдаётся движению, производя таким образом «некоторое подобие себя» – растения, животных, природу. Будучи причастной к этому действию, мировая Душа всё же никоим образом не отрывается от своего Отца – Единого, не теряет свою высшую, божественную природу. Одной своей стороной она обращена к благостному свету, другой стороной к миру, содержа в себе движущую силу, создавая всё сущее, вдыхая жизнь в инертную массу. Тем не менее, мировая Душа не разделяется для порождения колоссального множества вещей, порождая каждую в отдельности, но порождает всё, будучи нераздельной, оставаясь всегда подобной своему Отцу – Духу. Поэтому, как бы разнообразно не было всё сущее, оно таким образом содержится в гармонии. Вследствии такого управления и мы, со всем множеством несовершенств, содержим в себе божественное. Человеческая душа – источник высшей добродетели, присущей только человеку, в этом и заключается главное отличие нас от животных, которым дана просто жизнь.

Плотин в главе «Что есть животное, а что – человек» задаётся вопросом о происхождении индивидуальных душ, отличии их от Души Мировой.Философ в своём рассуждении идёт от противного. Если душа индивидуальная неотличима от Души мировой сущностно, то наши души – вечные неизменные эйдосы: «Если же индивидуальные души и мировая Душа – сущностно одно и то же, то наши души суть эйдосы, а значит их действия, направленные на иную природу, составляют с ними единство, и, таким образом, не оказывают на них самих никакого влияния». То, что отличает наши души от эйдосов и мировой Души – двойственная природа. Эйдосы, в виду своей самодостаточной природы, не страдают: «Но чего может бояться то, что в принципе невосприимчиво, что выше и вне всего». Души же человеческие всегда стоит рассматривать в связи с телом. Тело, пишет Плотин, оживая, наделяется ощущениями, и отсюда рождаются страсти. Таким образом желания и страсти приписываются телу, «ведь оно хочет пользоваться тем, чего желает». Тело вместе с тем страдает и боится лишиться всех наслаждений. Душа осуждает в нас телесные, низменные желания и страсти. Душа в этом соединении с телом лишь присутствует, тем самым, не теряя своей благостной природы. Индивидуальная душа – один из самых далёких пределов эманации Единого. Тем не менее уже факт наличия её в нашем смертном теле и есть причина желания познать себя, стремление приблизиться к Единому. Это стремление заложено в душе изначально, в связи с её божественной природой. Плотин видит путь этого восхождения в обращении души к самой себе, познании тем самым этого далёкого начала, восхождения души к Благу: «Благо — это то, чего зависит и к чему стремится всё сущее, имея его своим началом и нуждаясь в нем».

Отдаляясь от Божественного зова, будучи погруженными в мирские заботы, не занимаясь познанием себя, своей души, мы всё дальше от Бога. Вместе с тем, человек имеет и вторую природу, которой свойственно вожделение. В какую сторону отклониться, какой из природ подчиниться, зависит от воли человека.

Соответственно природам, Плотин выделяет 2 типа людей: низменные и возвышенные. Низменные люди не стремятся к знанию, но Плотин уверяет: победа высшего над телесным всё же возможна, низменные люди содержат в себе этот чистейший свет. Возвращение к Единому всегда возможно, стоит лишь по своему желанию обратиться к лучам, которые зовёт каждую индивидуальную душу одинаково, выпрямиться, переведя взор с земли к свету, внутрь себя, но прямо к Единому.

Вернёмся к цели нашего исследования, заключающейся в прослеживании фундаментальной преемственности философских течений, проходящих красной нитью через целые эпохи для того, чтобы в поиске ответов на вечные вопросы приблизиться к одной истине. Соотнося онтологические концепции уникальнейшего представителя натурфилософии – Гераклита и Плотина – ярчайшего представителя неоплатонизма, попытаемся уловить связь и, возможно, в какой-то мере исток учения Плотина и увидеть, насколько опередил своё время Гераклит.

Сопоставим лишь некоторые аспекты учений философов, которые были подробно рассмотрены ранее. Начнём со сравнения Единого и Первоначала. Н.А. Чанышев, сравнивая эти моменты в учении философов, обращает внимание на то, что Единое Плотина, в отличии от Огня Гераклита, не превращается во многое. Гераклитовский Огонь же, угасая, превращается в воздух, далее, в воду и землю, последняя же, нагреваясь, становится огнём в мире. Единое существует в отрыве и порождает всё сущее своеобразно. Тем не менее некоторые черты эманации при порождении мира у Гераклита всё же можно увидеть.  Огонь – источник всех вещей: природы, человека, души. Первоначало Гераклита само излито в мир, а Единое остаётся вечно наполненным, не движимым, не изменяющимся. Тут же уместно обраться к причинам порождения мира, так как они упомянуты в обеих концепциях. Причину эту можно свести в некую необходимость: ни Бог Плотина, ни Огонь Гераклита не могут не порождать мира, Бог – в силу своей безграничной Благости, но не по своему желанию, иначе бы он имел стремления, что отняло бы у него статус самодовлеющего. Огонь Гераклита же «по судьбе», как пишет сам философ.

Далее, когда Огонь, возгораясь, становится многим, он содержится во всех вещах, подобно тому, как Единое, эманируя в мир, по необходимости дарит всему сущему свою чистейшую природу. Из этого принципа возможно вывести ещё одну схожую черту.

Учение о душе, на наш взгляд, тоже имеют не мало сходства. Как уже было сказано, сущее как у Гераклита, так и у Плотина, содержит какую-то часть природы своего первоначала. У Гераклита это огонь, отсюда огненные души и влажные, не впитавшие Логос, но имеющие всегда шанс встать на путь познания, у Плотина же каждая индивидуальная душа имеет двойственную природу: возвышенную и низменную, при том первая в не загрязнённом виде – чистейшая эманация Единого. Отметим, что уже в период натурфилософии у Гераклита возникает некий дуализм: страсти телесные он противопоставляет высшим духовным стремлениям, которые связаны с приходом к Первоначалу. Тем не менее, и в концепции Плотина, и в концепции Гераклита есть объяснение стремлений души вернуться к своему первоначалу.

Индивидуальные души стремятся назад, к истокам, прочь из тюрьмы тела, дальше от низменной природы, против которой всегда были. Воссоединение с первоначалом возможно, и здесь оба философа призывают нас заглянуть внутрь себя, так как эта гармония уже заложена внутри нас, через познания нашего собственного огня или света, возможно прийти к Единому, достигнув, пожалуй, одной из основных целей любого человека: прийти к счастью и больше не испытывать страданий.

Список литературы.

1. Адо, Пьер. Плотин, или Простота взгляда = Plotin ou la simplicité du regard / Перевод с французского Е. Штофф. — М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1991. – 687 с.
2. Гераклит Эфесский: все наследие: на языках оригинала и в русс. пер.: крат. изд. / подгот. С. Н. Муравьев. — М.: ООО «Ад Маргинем Пресс», 2012. — 416 c.
3. Лебедев А. В. Логос Гераклита. Реконструкция мысли и слова (с новым критическим изданием фрагментов). — СПб.: Наука, 2014. — 533 с
4. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. - с 333-337.
5. Плотин. Эннеады. В 7 т. / Пер. Т. Г. Сидаша под ред. О. Л. Абышко. (Серия «Plotiniana»). — СПб.: Издательство Олега Абышко, 2004 - 2005.
6. Чанышев Н.А. Курс лекций по древней и средневековой философии, М., 1991, с. 396-411.
7. Лосев А.Ф. Истоки античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. М., 1994.
8. Афонасин Е.В. Философское антиковедение и классическая традиция. Том 9, выпуск 1: «Науки о природе и человеке в античности». М., 2007, - с 193-209.
9. Асмус В.Ф. Античная философия. М., 1976. - с. 510-525.
10. Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Спб 2003, с. 30-35, с. 157-162.
11. Брамбо Р. Философы древней Греции. М., 2010. - с.19-23.
12. Мелих Ю. Б. Философия Всеединства Карсавина и концепция единого у Плотина. М., 1999. - С. 169 - 182.

References:

1. Ado, P'yer. Plotin, ili Prostota vzglyada = Plotin ou la simplicité du regard / Perevod s frantsuzskogo Ye. Shtoff. [Plotinus, or Simplicity of view = Plotin ou la simplicité du regard / Translated from French by E. Shtoff.] Moscow, Greko-latinskiy kabinet YU. A. Shichalina Publ., 1991. – 687 p. (In Russ.)
2. Geraklit Efesskiy: vse naslediye: na yazykakh originala i v russ. per.: krat. izd. podgot. S. N. Murav'yev. [Heraclitus of Ephesus: all heritage: in the languages ​​of the original and in Russian. trans. ed. / prep. S.N. Ants.] Moscow, Ad Marginem Press Publ., 2012. — 416 p. (In Russ.)
3. Lebedev A. V. Logos Geraklita. Rekonstruktsiya mysli i slova (s novym kriticheskim izdaniyem fragmentov). [Logos of Heraclitus. Reconstruction of thoughts and words (with a new critical edition of the fragments).] St.Petersburg, Nauka Publ., 2014. — 533 p. (In Russ.)
4. Diogen Laertskiy O zhizni, ucheniyakh i izrecheniyakh znamenitykh filosofov. [On the life, teachings and sayings of famous philosophers]. Moscow, 1986. pp. 333-337. (In Russ.)
5. Plotin. Enneady. V 7 t. Per. T. G. Sidasha pod red. O. L. Abyshko. (Seriya «Plotiniana»).  [Ennead. In 7 t. Trans. T.G. Sidash under the editorship of O.L. Abyshko. (Plotiniana series)]. St. Petersburg, Izdatel'stvo Olega Abyshko Publ., 2004 - 2005. 1898 p. (In Russ.)
6. Chanyshev N.A. Kurs lektsiy po drevney i srednevekovoy filosofii. [A course of lectures on ancient and medieval philosophy.] Moscow, 1991, pp. 396-411. (In Russ.)
7. Losev A.F. Istoki antichnoy estetiki. Itogi tysyacheletnego razvitiya. [The origins of ancient aesthetics. The results of a thousand-year development.] Moscow, 1994. 624 p. (In Russ.)
8. Afonasin Ye.V. Filosofskoye antikovedeniye i klassicheskaya traditsiya. Tom 9, vypusk 1: «Nauki o prirode i cheloveke v antichnosti». [Philosophical antiquity and classical tradition. Volume 9, Issue 1: "The sciences of nature and man in antiquity"]. Moscow, 2007, pp. 193-209. (In Russ.)
9. Asmus V.F. Antichnaya filosofiya. [Ancient Philosophy.] Moscow, 1976. pp. 510-525. (In Russ.)
10. Antiseri D., Reale Dzh. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashikh dney. [Western Philosophy from the beginnings to the present day]. St. Petersburg 2003, p. 30-35, p. 157-162.
11. Brambo R. Filosofy drevney Gretsii. [Philosophers of Ancient Greece] Moscow, 2010. pp. 19-23. (In Russ.)
12. Melikh YU. B. Filosofiya Vseyedinstva Karsavina i kontseptsiya yedinogo u Plotina. [Philosophy of the Unity of Karsavin and the concept of a One in Plotinus].  Istoriko-filosofskiy yezhegodnik’97. [Historical and Philosophical Yearbook] Moscow, 1999. pp. 169—182. (In Russ.)