УНИВЕРСАЛЬНАЯ ИСТОРИЧНОСТЬ КАК ВОЗМОЖНОСТЬ ПОНИМАНИЯ ИСТОРИИ Шукшин С.А.

УДК 130.1

УНИВЕРСАЛЬНАЯ ИСТОРИЧНОСТЬ КАК ВОЗМОЖНОСТЬ ПОНИМАНИЯ ИСТОРИИ

Шукшин С.А.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Алтайский государственный университет».

Адрес: 656049, Россия. г. Барнаул. пр-т Ленина, 61а

Магистрант I курса кафедры социальной философии, онтологии и теории познания факультета массовых коммуникаций, филологии и политологии Алтайского государственного университета

Аннотация. В статье рассматривается проблема определения истории и способов ее постижения в новоевропейской философии, в которой возникает концепт «универсальной историчности». Согласно этому концепту история обладает только универсальным смыслом, т.е. смысл ей придает субъект, который ее пытается помыслить. История в своей действительной возможности полностью открыта для познающего субъекта. И она будет познана настолько, насколько в нее он проникнет. В связи с этим в новоевропейской философии истории разрабатываются определенные способы понимания истории. Итак, постижение истории возможно благодаря: 1) традиции (в т.ч. языковой), которая связывает положения людей на исторической лестнице (В. Дильтей, Х.-Г. Гадамер и др.); 2) выделению объективных смысловых значений, которые довлеют над субъектом познания исторического (К. Ясперс); 3) интуитивно-психологического вживанию в исторические события и судьбы (М. Хайдеггер, О. Шпенглер и пр.). Все эти попытки проникновения в исторические слои есть ничто иное как способы объективации существования человека, способы его бытия, его историчность. Универсальная историчность предстает возможностью постижения исторического бытия определенным, но «только своим» образом.

Ключевые слова. Философия истории, новоевропейская философия, текстуальная реальность, языковое пространство, эмпатия, озарение.

UNIVERSAL HISTORICITY AS A POSSIBILITY OF UNDERSTANDING HISTORY

Shukshin S.A.

The Altay State University. 656049, Russia, Barnaul, 61A Lenin Avenue

Abstract. The article deals with the problem of defining history and the ways of its comprehension in modern European philosophy, in which the concept of «universal historicity» arises. According to this concept, history has only a universal meaning, i.e. it makes sense to the subject who is trying to conceive it. The history in its real possibilities is completely open to the knowing subject. And she will be known as much as he penetrates her. In this regard, in the modern European philosophy of history, certain ways of understanding history are developed. So, the comprehension of history is possible thanks to: 1) the tradition (including language), which connects the positions of people on the historical ladder (V. Dilthey, H.-G. Gadamer, etc.); 2) the selection of objective semantic values ​​that prevail over the subject of historical knowledge (K. Jaspers); 3) intuitive-psychological implantation in historical events and destinies (M. Heidegger, O. Spengler, etc.). All these attempts to penetrate the historical layers are nothing but ways of objectifying the existence of man, the ways of his being, his historicity. Universal historicity presents the possibility of comprehending historical being in a certain, but «only its own» way.

Keywords. Philosophy of history, modern European philosophy, textual reality, linguistic space, empathy, insight.

За время существования философии истории в качестве обособленной области философского знания в ней выделилось несколько крупных подходов к пониманию истории. Например, историю видели в качестве объективно существующей субстанции (Д. Вико, А. Тюрго, Г. Гегель и др.) или под ней подразумевали нагромождение случайных фактов и знаков (Р. Рорти, М. Пруст, Ж. Деррида). В новоевропейской философии понимание истории связано с проблемой универсальной историчности, согласно которой история обладает смыслом только для субъекта, рефлексирующего над ней. История есть то, как ее понимает субъект познания исторического. Поэтому историчность человека может быть сведена к дефиниции способов понимания истории.

История представляется В. Дильтею в качестве текстуальной реальности. Он считает, что «подобно буквам слова, жизнь и история имеют смысл». Историческая действительность является чистым отпечатком смысла, который и необходимо уразуметь определенным образом. В истории все является понятным, а, точнее, доступным для понимания. История суть письменно зафиксированные проявления жизни. Тем самым, по мысли В. Дильтея, понимание истории возможно благодаря тому, что история является подлежащим к прочтению текстом.

Одним из ключевых объектов философии истории В. Дильтея выступает духовный мир человека как ряд взаимосвязанных между собой форм сознания - религии, искусства, философского знания и т.д., в которых объективировался творческий дух предшествующих эпох. Отсюда, духовный мир человека становится тождествен историческому миру, он впитывает в себя этот исторический мир – прошлое и настоящее культуры. Традиция, которая единит людей в ходе исторического процесса, обусловлена, по мысли В. Дильтея, «историческим сознанием». Человек, «переживая» себя существом историческим, в собственной духовности (сознании) способен обнаружить истоки духовности древнейших конструктов (мифология, религия, исскуство и пр.). Сознание понимается В. Дильтеем как целостный исторически обусловленный комплекс познавательных и мотивационных условий, лежащих в основе опыта действительности. Сознание есть переживаемый человеком способ понимания. «Благодаря тому, что я есть, я знаю о себе»: полагает немецкий философ [3, c. 361].

Но в системе В. Дильтея проникновение в историческое бытие не исчерпывается осознанием человеком «опыта» традиции. Понимание возможно благодаря эмпатии. Одним из первых предложил теоретическое осмысление эмпатийного метода Ф. Шлейермахер. Он полагает, что основной процедурой осмысления текста является «вживание» интерпретатора в духовный мир автора. Возможность эмпатийного проникновения осуществима благодаря тому, что интерпретатор текста и его автор являются индивидуальными выражениями одной и той же сверхиндивидуальной жизни (дух, бог). В. Дильтей разрабатывает метод интуитивного проникновения в историчность другого, противопоставляя его объяснению в «науках о природе». При анализе культуры прошлого понимание выступает как интерпретация, истолкование смысла отдельных текстов прошлых эпох как фрагментов культурного целого. Историческое познание близко искусству, т.к. предполагает воссоздание целостности прошлого на основе проникновения во внутренний мир исторических личностей.

Также В. Дильтей учит о понимании как о вживании в атмосферу той историко-культурной среды, в которой творил автор текста. Корни данного метода заметны в просветительской традиции философствования. К примеру, по мысли И.Г. Гердера, историку необходимо вжиться в историческую эпоху, которую он исследует: «…Следовать за эпохой, за странами света, за всей историей, чувствовать себя во всем» [13, с. 37]. Историк проникает в слои исторического бытия для того, чтобы воссоздать и восстановить историческое. Историческое познание обусловлено герменевтической направленностью и погружением в цепи исторических событий. Только историк способен раскрыть уникальный дух эпох и народов.

Понимание истории благодаря определенному вживанию в культурно-историческую среду присутствует и в учении О. Шпенглера. Познание исторического явления – это жизненный акт, наполненный эмоциями и чувствами. Познавать историю, по мысли О. Шпенглера, необходимо проживая в историческом мире, существуя определенным образом. Такое существования есть историчность. «Переживание глубины есть становление, – пишет он в «Закате Европы», – но в нем же заключена и причина ставшего; оно обозначает время и приводит к возникновению пространства; оно космично и вместе с тем исторично. Живое направление ведет к горизонту как к будущему» [7, с. 437]. Иными словами, человек, возросший до исторического существования, с необходимостью, соотносит себя с историческими событиями, которые как бы ему приоткрывается, выказывая тождественность по отношению к себе. Человек обладает неразрывной связью с историей.

М. Хайдеггеру история виделась в качестве некого языкового пространства, которое является местом существования человека, и в котором возможна встреча человека и бытия. В «Письме о гуманизме» М. Хайдеггер пишет: «Язык есть дом бытия. В жилище языка обитает человек. Мыслители и поэты – хранители этого жилища» [6, с. 192]. Только в пространстве языка возможно существования человека и бытия исторически. Философия и поэзия выступают подлинными носителями языка. И благодаря языку возможно понимание человеком истории. Только откликнувшись на «зов бытия» человек может обнаружить его «просвет». Историчность человека является способом осмыслением языка бытийственного повествования.

По Х.-Г. Гадамеру, понимание также обусловлено языком. «Бытие, которое может быть понято, есть язык»: заключает философ [1, с. 508]. Язык есть чистая онтологическая реальность, в которой существует человек. Только в языке осуществляется понимание человеком мира, истории, себя и другого. В языке человек достигает истины. Но истина – это не результат познания, это характеристика самого бытия. В работе «Что есть истина?» Х.-Г. Гадамер пишет: «...То, что мы подразумеваем под истиной – открытость, несокрытость вещи – имеет собственную временность и историчность» [2, с. 37]. Истина есть присутствие (способ существования) человека как историчности в бытии. Бытие пронизано историчностью, человеку в качестве историчности «здесь и сейчас» должно быть открытым, настроенным на связь с бытием по средствам опыта языка.

Понимать историю значит пребывать в определенном пространстве понимания или «круге понимания». В этом круге интерпретатор исторического, с одной стороны, испытывает (применяет) свой опыт искусства, опыт языка, с другой, – становиться историческим объектом, т.е. непосредственно предстает в пространство исторического мира. Другими словами, интерпретатор всегда историчен (способ существования интерпретатора – историчность). «В действительности же соизмерение всего познающего с познаваемым основывается не на том, что они принадлежат к одному способу бытия; оно обретает свой смысл благодаря особенности способа бытия, который является для них общим. Последний состоит в том, что ни познающий, ни познаваемое не являются «оптическими», «наличными», а являются «историческими», то есть имеют способ бытия историчности»: заключает немецкий философ [1, c. 289]. Х.-Г. Гадамер, разрабатывая такое понимание историчности, подразумевает под связью интерпретатора и истории, в первую очередь, связь в языке. Язык есть онтологическая структура, которая обеспечивает единство интерпретатора и истории.

Историчность человека, полагает Х.-Г. Гадамер, может быть обнаружена в традиции, которая объединяет поколения людей на исторической лестнице. Но, опять-таки, традиция, о которой учит немецкий философ, развертывается прежде всего в качестве языковой традиции. «Жить в традиции», по мысли Х.-Г. Гадамера, тождественно «жить в языке». Язык для Х.-Г. Гадамера, как и для М. Хайдеггера, не является инструментом или знаком, охватывающим определенное «мысленное содержание», а представляет собой самораскрытие истины. В континууме традиции Х.-Г. Гадамера отсутствует прошлое и настоящее; Сократ может вести беседу с В.И. Лениным. В «событии понимания» отсутствует объект и субъект, потому как интерпретатор и его предмет равным образом причастны традиции.

П. Рикер, М. Хайдеггер и Х.-Г. Гадамер, считает, что язык является первичным условием человеческого существования. Семантическое поле истории трактуется французским философом достаточно широко. История – это и тексты, и символы, и мифы, и личности, и пр. В работе «История и истина» П. Рикер пишет: «...История – это исследование... Она с самого начала является не тревожным вопрошанием о приводящей нас в недоумение историчности, о нашем образе жизни и следовании времени» [4, c. 39]. Отсюда, историчность, по мысли философа, выступает как бы началом понимания (недоумение) человеком истории, который вопрошает к историческим источникам и носителям.

В труде К. Ясперса «Истоки истории и ее цель» содержится понимание историчности в качестве выявления объективных связей истории, которые довлеют над субъектом исторического познания. Мыслитель утверждает: «Историчность – это преобразование явления в сознательно проведенных смысловых связях» [11, c. 241]. Историчность организует и упорядочивает историческое определенным образом. И, значит, придает историческому бытийственный статус, статус существования в бытии определенным образом. Вещь присутствует в истории настолько, насколько ее способ существования историчен. Таким образом, с одной стороны, историчность объективна в качестве структуры, которая упорядочивает историю, с другой, – субъективна как измерения человека, достигшего понимания исторических закономерностей. В труде «Философия. Просветление экзистенции» К. Ясперс пишет: «Историчность действительна объективно и субъективно как абсолютное беспокойство непрочности во времени» [12, c. 400].

В содержании учения К. Ясперса наряду с пониманием историчности в качестве процедуры выявления объективной связи (смысла) между историческим бытием и человеком присутствует понимание историчности как озарения. По мысли философа, человек есть незавершенное существо. Такое существо обладает потенцией к своему становлению, развитию до подлинного существования. И К. Ясперс полагает, что «незавершенность человека и его историчность – одно и то же» [11, c. 241]. Человек суть соучастник становления бытия, а историчность является его экзистенцией, его подлинным способом существования. В работе «Введение в философию» мыслитель отмечает: «Мы познаем о вечном настоящем только целиком существуя во времени как историчность» [10, c. 99]. Состояние историчности суть стремление человека к союзу с вечностью (бог), его стремление к завершенности. Историчность всегда устремлена к богу. К. Ясперс пишет: «Скорее всего, в историчности, которая непосредственно, не нуждаясь в посредниках, находится связь единичного с богом» [10, c. 38]. Единая историчность взирает на множество единичных, которым необходимо возрасти до нее.

Если бытие и человек обладают историчностью, то, соответственно, возможность их единства обусловлена историчным пониманием. Т.е. таким пониманием, которое как бы напитано историчностью. «...Осознание бытия, достижимое только через философское озарение»: отмечает К. Ясперс. Отсюда, человеку, как единичной историчности, необходимо исторично мыслить для того, чтобы осуществить коммуникацию с бытием. К. Ясперс заключает: «Единство может быть осмыслено только из глубины историчности, но не как познаваемое из общего содержания, а только в бесконечной коммуникации исторического многообразия бесконечности, на вершине чистой любовной борьбы становящегося многоголосья» [10, c. 82-83]. Учение К. Ясперса пестрит религиозными интернциями христианского толка. Историчность есть озарение, буквально, видение бога. Это озарение достижимо человеком только в чистой любви к богу. «…Преисполненному любовью созерцанию, – пишет мыслитель, – открывается историчность бытия» [11, с. 249].

В акте озарения заключается способ понимания истории в философии истории А. Тойнби. Приведем отрывок из «Постижения истории»: «Озарение душ светом высших религий определяет духовный прогресс земной жизни человека. Мирные завоевания высших религий значат в истории человечества значительно больше, чем все, что знала история до их появления» [5, с. 552]. По мысли А. Тойнби, исторический процесс представляется делом восхождения человека к богу по средствам усложнения религиозных структур. История есть пространство, в котором возможно осуществление человека как единичности, устремленной к Единому. Смысл истории заключается в предложении путей познания бога человеку, которому необходимо выбрать один-единственный верный (христианство). Если исторический процесс наполнен божественных вдохновением, то удел человеческий составляет «всматривание» в историю.

Отметим и то, что М. Хайдеггер видел в озарении способ созерцания бытия истории. В декабре 1949 года в бременском университете мыслитель читает доклад под названием «Поворот», в котором утверждает: «Озарение по звучанию и смыслу сродни зрению. Через зрение и в качестве зримой суть выступает в своем подлинном свете... Молниеносное озарение истины бытия есть прозрение... Озарение есть событие в самом бытии. Со-бытие есть прозрение, воз­вращающее вещи их сути» [6, с. 256-257].

Таким образом, в новоевропейской философии истории складывается несколько тенденций к пониманию истории, согласно которым история представляется: 1) некой текстуальной реальностью (В. Дильтей); 2) языковым пространством (М. Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер, П. Рикер); 3) смысловым полем (К. Ясперс). Если попытаться выделить общее понимание исторического процесса из сложившихся тенденций, то получим, что история предстает определенной семантической областью, которая может быть познана универсальным способом. Иными словами, универсальная историчность заключается в том, что смысл истории возникает лишь в моменте ее осмысления, которое возможно благодаря: 1) единству исторической (в т.ч. языковой) традиции (В. Дильтей, Х-Г. Гадамер, П. Рикер); 2) выявлению объективных связей (смыслов) истории, обуславливающих сознательную деятельность субъекта познания исторического бытия (К. Ясперс); 3) интуитивно-психологическому проникновению в ткань истории – эмпатия, озарение (В. Дильтей, М. Хайдеггер, О. Шпенглер, К. Ясперс, А. Тойнби). Также отметим, что эти аспекты охватывает одна особенность. Понимать историю тождественно существовать определенным образом. Т.е. историчность суть способ бытия человека. Человек историчен настолько, насколько он понимает историю.

Список литературы

1. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. – М.: Прогресс, 1988. – 637 с.

2. Гадамер Х.-Г. Что есть истина? – Логос. Философско-литературный журнал. – 1991. – №1. – С. 30-37.

3. Дильтей В. Введение в науки о духе. – М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. – 730 с.

4. Рикер П. История и истина. – СПб.: Алетейя, 2002. – 200 с.

5. Тойнби А.Дж. Постижение истории. – М.: Айрис-пресс. 2010. – 640 с.

6. Хайдеггер М. Время и бытие. – М.: Республика, 1993. – 447 с.

7. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Гештальт и действительность. – М.: Мысль, 1998. – 663 c.

8. Шукшин С.А. К вопросу об актуальности проблемы историчности. –Известия Алтайского Государственного университета. – 2014. – №2. – С. 218-221.

9. Шукшин С.А. Признаки историчности в просветительской философии. – [Электронный ресурс]. URL: http://philosophicaldescript.ru/?q=node/27 (дата обращения 18.11.2018).

10. Ясперс К. Введение в философию. – Мн.: Пропилеи, 2000. – 192 с.

11. Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М.: Политиздат, 1991. – 527 с.

12. Ясперс К. Философия. Книга вторая. Просветление экзистенции. – М.: Канон+, 2012. – 448 с.

13. Herder J.G. Auch eine Philosophie der Geschichte zur Bildung der Menschheit. – Riga: Hartknoch, 1774. – 190 p.

References

1. Gadamer H.-G. Istina i metod. Osnovy filosofskoj germenevtiki [Truth and method. Basics of Philosophical Hermeneutics]. Moscow, Progress, 1988. 637 p.

2. Gadamer H.-G. CHto est' istina? [What is truth?]. Logos. Filosofsko-literaturnyj zhurnal, 1991. vol. 1, pp. 30-37.

3. Dil'tej V. Vvedenie v nauki o duhe [Introduction to the science of the spirit]. Moscow, Dom intellektual'noj knigi, 2000. 730 p.

4. Riker P. Istoriya i istina [History and truth]. St. Petersburg, Aletejya, 2002. 200 p.

5. Tojnbi A.Dzh. Postizhenie istorii [Comprehension of history]. Moscow, Ajris-press, 2010. 640 p.

6. Hajdegger M. Vremya i bytie [Time and being]. Moscow, Respublika, 1993. 447 p.

7. Shpengler O. Zakat Evropy. Ocherki morfologii mirovoj istorii. Geshtal't i dejstvitel'nost' [The decline of Europe. Essays on the morphology of world history. Gestalt and reality]. Moscow, Mysl', 1998. 663 p.

8. Shukshin S.A. K voprosu ob aktual'nosti problemy istorichnosti [On the question of the relevance of the problem of historicity], Izvestija Altajskogo Gosudarstvennogo universiteta, 2014. vol. 2, pp. 218-221. (In Russ)

9. Shukshin S.A. Priznaki istorichnosti v prosvetitel'skoj filosofii [The historicity features in the enlightenment philosophy]. (In Russ). URL: http://philosophicaldescript.ru/?q=node/27 (accessed 18.11.2018).

10. Yaspers K. Vvedenie v filosofiyu [Introduction to Philosophy]. Minsk, Propilei, 2000. 192 p.

11. Yaspers K. Smysl i naznachenie istorii [The meaning and purpose of the story]. Moscow, Politizdat, 1991. 527 p.

12. Yaspers K. Filosofiya. Kniga vtoraya. Prosvetlenie ehkzistencii [Philosophy. Book two. Enlightenment of existence]. Moscow, Kanon+, 2012. 448 p.

13. Herder J.G. Auch eine Philosophie der Geschichte zur Bildung der Menschheit. Riga, Hartknoch, 1774. 190 p.