«КРИЗИС КУЛЬТУРЫ» В РУССКОЙ ТЕОКРАТИЧЕСКОЙ УТОПИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX- НАЧАЛА XX ВВ. (Романова И.М.)

УДК 1(091).14

«Кризис культуры» в русской теократической утопии второй половины XIX- начала  XX вв.

Романова И.М.

 

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Алтайский государственный университет»

Адрес: 656038, Российская Федерация, Алтайский край, г. Барнаул, проспект Ленина, д.61а

Старший преподаватель кафедры социальной философии, онтологии и теории познания Алтайского государственного университета. 

 

Аннотация. В статье рассматриваются особенности  понимания кризиса культуры в утопических теориях русских философов, в частности учение В. Соловьева о «свободной вселенской теократии» и проект «всеобщего дела» Н. Федорова. Оба философа видят во всеединстве конечную цель всеобщего воскрешения, которое они понимают или как единство всех в Боге, или как всемирное братство людей во Христе. В. Соловьев построил свою концепцию с позиций христианской веры. Он считал, что современное ему общество переживает глубокий кризис, связанный с тем, что люди более озадачены материальными, экономическими достижениями, вследствие чего они перестали ощущать духовную суть, идущую от Бога. Выход из этой ситуации он видел в сближении и мировом сотрудничестве всех христианских народов и государств для преодоления греха и смерти силою божественной благодати. Н. Федоров называл причиной кризиса культуры распространение индустриального прогресса, который приводит к разобщению и истреблению людей друг другом. Выход из кризиса он видит в реализации проекта «всеобщего дела», суть которого сводится к достижению бессмертия для всех живущих и воскрешение умерших, в нахождении нравственной цели, которая объединила бы людей и позволила им преодолеть свое «небратское состояние».

Ключевые слова: культура, кризис, прогресс, эсхатология, утопия.

 

"The Crisis of culture" in the Russian theocratic utopia (THE SECOND HALF OF THE XIX CENTURY - THE BEGINNING OF THE XX CENTURY).

 Romanova I.M.

Altay State University. 656049, Russia, Barnaul, 61A Lenin Avenue.

 

Abstract. The article says about features of understanding of the crisis of culture in the utopian theories of Russian philosophers, in particular, about V. Solovyov’s doctrine of "free universal theocracy" and N. Fedorov’s project of "common cause". These philosophers believe that total-unity is the ultimate goal of universal resurrection that V. Solovyov and N. Fedorov understand as the unity of all people in God or as the worldwide brotherhood of people in Christ. Vladimir Solovyov based his conception on the phenomenon of the Christian faith. He believed that the society in which he lived was in deep crisis. This crisis was due to the fact that people were more puzzled by material, economic achievements than by the sense of their spiritual essence coming from God. Solovyov thought that all Christian nations should unite to overcome sin and death by the power of divine grace. N. Fedorov supposed that the cause of the crisis of culture was the spread of industrial progress that led to the dissociation of people and their extermination. He developed  the doctrine of "universal business". The essence of this teaching was to achieve immortality for all living, the resurrection of the dead and to find a moral goal that would unite people and allow them to overcome their "non-brotherly state".

Key words: culture, crisis, progress, eschatology, utopia.

 

Тема кризиса культуры занимала особое место в творчестве русских философов второй половины XIX - начала XX вв. Это было связано с теми сложными социальными и культурными проблемами, которые Россия переживала в данный исторический период, с общими пессимистическими, а порой крайне трагическими настроениями, царящими в российском обществе.

Для русской философской мысли второй половины XIX - начала XX вв. характерно утопическое мировосприятие. Утопические идеи присутствуют во многих произведениях русских философов. Начало и идейный фундамент этих концепций были заложены утопическими теориями Н. Федорова и В. Соловьева.  Данные учения являются своеобразными проявлениями не только расцвета, но и угасания утопического мировосприятия в русской философской мысли.

В конце XIX века В. Соловьев сформулировал свою концепцию «свободной вселенской теократии» - идеальной формы организации общественной жизни человечества. Он видел в ней  гармоничное единство церковной власти, основанной на «вере и благочестии», государственной власти, хранящей «закон и справедливость»  и пророческой, гарантирующей развитие духовных сил общества, его верность началам «свободы и любви». Общество «свободной вселенской теократии»  В. Соловьева - образ «христианского государства», «высшее благо и истинная цель которого заключается в совершенной взаимности богочеловеческого соединения - не в полноте власти, а в полноте любви» [5, с. 633].

В. Соловьев представлял историю как результат действия «трех сил», взаимодействия «трех исторических миров», «трех культур» - «мусульманского Востока», «западной цивилизации» и «Славянского мира». Противостоящие друг другу западная цивилизация и мир ислама рассматриваются им как уже исчерпавшие свои возможности культуры, достигшие крайней точки исторического развития и переживающие вследствие этого кризис. Будущий прогресс человечества, согласно раннему  В. Соловьеву, зависит от того, смогут ли Россия и славянство стать «третьей силой», а главное смогут ли они примирить эти противоположности и тем самым восстановить «положительное единство» исторического развития.

История имеет направленность и  цель. Целью истории, по мнению В. Соловьева, является «воплощение Божественной идеи» в мире. Вселенская церковь должна воплотить идею объединения всего человечества в единый духовный союз. Все христианские церкви на основе православной, которая является духовной формой христианства, объединятся в единую Вселенскую церковь. Славянство и русский народ сыграют в этом процессе, по мнению философа, великую историческую роль. Россия, включающая в себя и восточные и западные элементы, может стать той духовной силой, которая должна объединить человечество.

Следует отметить, что взгляды В. Соловьева со временем претерпевают некоторые изменения. Так, В. Соловьев  в более поздних своих работах стал больше склоняться к эсхатологическим идеям, чем к прежней своей теории построения теократического государства. Его интерес был обращен к проблеме выявления сущности прогресса и понимания конца истории. В. Соловьева считал, что эти понятия тесно взаимосвязаны и  прогресс, по его мнению, является симптомом конца истории. В этом контексте, В. Соловьев пишет о «мнимом прогрессе», «получившем значение в Европе», и тут речь уже шла не столько о кризисе Запада, сколько о кризисной тенденции самой человеческой истории.

Кризис в обществе он связывал с внешним торжеством сил зла, когда за всеми материальными, экономическими, социальными достижениями люди перестают ощущать их духовную суть, идущую от Бога.

Он считал, что зло также необходимо в мире, как и добро, и исчезнуть оно не может. При этом он говорил о том, что при втором пришествии Христа произойдет крушение царства Антихриста, свершится последний суд над всеми живущими на земле и сбудется библейское предсказание о конце исторической драмы человечества. Для В. Соловьева принципиальное значение имеет вера в воскресение Иисуса Христа, показывающая возможность преодоления смерти.

Таким образом, от теократической утопии В. Соловьев переходит к ощущению и ожиданию всемирной катастрофы и конца истории, только после которого и наступит тысячелетнее Божье царство. Предупредить мировую катастрофу, избежать ее, согласно мыслителю, возможно лишь «теснейшим сближением и мировым сотрудничеством всех христианских народов и государств» [5, с. 73]. Несмотря на весь трагизм человеческой истории, В. Соловьев верит в подлинно светлое будущее. Человечество ждут «новая земля» и «новое небо» и прийти к ним необходимо, делая все для успеха общего дела «совершенствования целого человека - внутреннего и внешнего, лица и общества, народа и человечества...» [5, с. 642].

Во многом идеи В. Соловьева перекликаются со взглядами еще одного русского философа второй половины XIX века, представителя такого философского направления, как русский космизм Н. Федорова.

Н. Федоров выступил решительным противником и критиком цивилизации. Он считал, что цивилизация держится не на любви и заботе о ближнем, а на страхе и насилии. Современное состояние человечества мыслитель характеризует как небратское.

Н. Федоров, говоря о цивилизации, прежде всего, отмечает ее негативные последствия. Следствием развития процесса разделения труда он видит превращение человека в «одномерное существо». Чем совершеннее в обществе разделение труда, под которым он понимал, прежде всего, разделение на умственный и физический труд, тем менее человек способен к просвещению. «Для рабочего, исполняющего роль руки в течение шести дней, голова точно шляпа, которую он надевает по праздникам (если он только будет ее надевать, не предпочтет ли он этой шляпе что-либо другое, разгул, например?» [7, с. 521].

Описывая существующее состояние общества, Н. Федоров отмечает нравственную несостоятельность этого общества. Стремление человека к  наживе и гедонизму, по его мнению, исказили истинный смысл и цель человеческого существования. Следует отметить, что Н. Федоров отрицает пользу индустриального прогресса, прежде всего, потому, что критерием прогрессивного развития общества является не какое-либо нравственное начало, а нечто другое, приводящее людей  к разобщению, к истреблению их друг другом. «История как факт, - пишет Федоров, - есть взаимное истребление, истребление друг друга и самих себя, ограбление или расхищение через эксплуатацию и утилизацию всей внешней природы (т.е. земли)» [7, с. 521].

Выход из подобного кризисного состояния  Н. Федоров видит в особом отношении человека к истории и миру в целом. По его мнению, к истории и миру можно относиться объективно, т.е. при данном виде отношения природа и общество рассматриваются как некая данность, которую можно исследовать и отразить в формулах и законах. Человек при объективном отношении к миру, с точки зрения Н.Федорова, низводится до положения раба. Этот тип миросозерцания означает подчиненность существующим социальным и природным порядкам.

Сам Н. Федоров предлагает проективный тип отношения к миру, когда знание будет не умозрительным описанием и объяснением сущего, а проектом должного, проектом изменения мира. Таким всеобщим проектом, по его мнению, должно стать преодоление смерти - достижение бессмертия для всех живущих и воскрешение умерших. Таким образом, можно сделать вывод о том, что знание не может быть без действия, так как знание без действия безнравственно. Человечеству надо дать великую и абсолютно нравственную цель, которая объединила бы людей, при достижении которой они смогли бы преодолеть свое "небратское" состояние.

Н. Федоров считал, что корень «небратства» состоит в замыкании каждого в самом себе, отдалении человека от других людей. Такая отдаленность присутствует не только в отношении живущих, но и по отношению к умершим. Смерть - это главная трагедия человеческой истории, и примириться с ней нельзя, ей нет и не может быть нравственного оправдания. Н. Федоров выдвигает проект активного преодоления «неправды смерти», борьбы с ней.

Свою задачу как философа Н. Федоров видит в том, чтобы «найти, наконец, потерянный смысл жизни, понять цель, для которой существует человек и устроить жизнь сообразно с ней. И тогда сама собой уничтожится вся путаница, вся бессмыслица современной жизни» [Цит. по: 9, с. 531]. Философия же должна стать «активным проектом всеобщего дела».

Спасение мира и человечества зависит, согласно Федорову, от самих людей. Проект «всеобщего дела» - это проект выполнения «долга к отцам - предкам, воскрешения, как самой высшей и, безусловно, всеобщей нравственности, нравственности естественной для разумных и чувствующих существ, от исполнения которой... зависит судьба человеческого рода» [7, С. 473].

Будущий мир Н. Федоров представляет как «Сияющее Царство Божие». По его мнению, будущее - это и «хоровод небесных светил», траектория движения которых изменяется по велению человека, это и полнота жизни человека во всех смыслах и умственной и нравственной и художественной. Предпосылки проекта воскрешения Н. Федоров видит в России. Во-первых, такой предпосылкой является  община, в которой  нет вражды между отцами и детьми, в основе ее лежит круговая порука, а не мысль о только личном спасении. Во-вторых, земледельческий быт, более естественный и нравственный, чем городской образ жизни. В-третьих, «служилое» государство, в основу которого «положено самоотвержение, имеющее целью не благосостояние сочленов, а службу; ибо ему нельзя было заботиться о благосостоянии, ему...приходилось спасать само существование государства; оно было поставлено в такое положение, что постоянно должно было жертвовать собой за весь мир, и особенно за Западную Европу» [4. с. 304-305]. В-четвертых, географическое положение России: это ее евразийское расположение, просторы, сформировавшие определенную национальную психологию, процесс «собирания» земель, в котором «прошла вся жизнь России» [7, с. 360].

Эти предпосылки, по мнению русского мыслителя, указывают на то, что Россия способна стать орудием движения к будущему единству человечества. Н. Федоров писал: «Особенности нашего характера доказывают лишь то, что и славянское племя не составляет исключения в среде народов, что и оно так же не похоже на другие народы, как евреи не были похожи на греков, а греки на римлян» [7, С. 307]. А раз славяне не исключение, то они не могут быть освобождены «от обязанности потрудиться» для решения главного вопроса - вопроса воскрешения.

Н. Федоров видит особенность России не столько в ее превосходстве или избранности, а в том, что путь возрождения России во многом совпадает с путем объединения человечества и изменения его жизни. Россия представляет своего рода «золотую середину», в культуре которой присутствуют и западные и восточные влияния и традиции.

Итак, русская утопическая мысль проделала путь от православия через заимствование у Запада идеи рационализма и просвещения к религиозной философии.  Для русской утопической мысли в большей мере характерно обращение к историософским проблемам, к морали и нравственности человека.

Бесспорно, что идейной основой для  формирования концепций кризиса культуры в русской философской мысли явились учения Н. Федорова и В. Соловьева. 

В концепциях этих мыслителей есть много общих черт, но есть и существенные отличия. Так, оба философа в своих учениях сходятся друг с другом в понимании конечной цели всеобщего воскрешения. Идеалом человеческого общества и для Н. Федорова и для В. Соловьева было всеединство, которое понималось или как единство всех в Боге или как всемирное братство людей во Христе.

В. Соловьев, размышляя о цели мирового процесса,  примыкает к многовековой традиции христианской мистики. Эту цель он видит в преображении всего мира в тело Христово. Христос в конце веков станет всем во всем: «тело Христово, являющееся сперва как малый зачаток в виде немногочисленной общины первых христиан, мало-по-малу растет и развивается, чтобы в конце времен обнять собою все человечество и всю природу в одном вселенском богочеловеческом организме» [5, с. 160].

Принципам этой традиции следует в своем учении и Н. Федоров, когда говорит о том, что весь мир от человека и до низшей твари должен осуществить в себе ту целостность жизни, которая осуществлена в божественном триединстве. Н. Федоров распространяет этот идеал «всеединства», выражающий сущность христианской нравственности,  не только на живых людей, но и на мертвых,  утверждая воскрешение умерших (отцов) как содержание истинного христианского прогресса и как долг живых (сынов).

Главное же отличие взглядов Н. Федорова и В. Соловьева заключается  в том, что В. Соловьев достаточно скептически относился к предлагаемым Н. Федоровым способам осуществления его проекта «всеобщего дела». Он не разделяет точки зрения Н. Федорова о том,  что цели воскрешения можно достичь научным способом. В. Соловьев рассуждал здесь с точки зрения христианской веры, согласно которой смерть есть последствие греха, а не незнания. Поэтому единственный путь к победе над смертью, по его мнению, заключается в преодолении греха. Это преодоление совершается не силою науки, а силою божественной благодати и нравственным подвигом человеческой воли. Это путь Христа, а не ученых.

 

Список литературы

1. Бердяев Н.А. Смысл истории. - М.: Мысль, 1990. – 175 с.
2. Гердер И. Идеи к философии истории человечества. – М: Наука, 1977. – 703 с.
3. Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX-XX вв. Русская философия в поисках Абсолюта. Часть I. – СПб.: Алетейя, 2000. – 415 с.
4. Русский космизм: Антология философской мысли - М.: Педагогика-Пресс, 1993. – 368 с.
5. Соловьев B.C. Сочинения: В 2 т. Т. 1. – М.: Мысль, 1989. – 892 с.
6. Устрялов Н.В. Проблема прогресса. – М., 1998. – 49 с.
7. Федоров Н.Ф. Сочинения. – М.: Мысль, 1982. – 711 с.
8. Черданцева И.В., Апполонова Ю.С. Метафизическое вопрошание: специфика и перспективы. – Вестник Челябинского государственного университета. – 2017. - № 7 (403). – Философские науки. – Вып. 45. – С. 6-11.
9. Черткова Е. Утопизм. – Русская философия: Малый энциклопедический словарь. – М.: Наука, 1995. - С. 528-531.
10. Эттингер Р. Перспективы бессмертия. [Электронный ресурс]. URL: http://fanread.ru/book/7015106/ (дата обращения: 20.10.2017).
11. Cherdanceva I., Serdjuk T., Seredinskaja L., Medvedeva T., Butina A. The search of foundations of philosophical anthropology: problems and perspectives. 3rd International Multidisciplinary Scientific Conference on Social Sciences and Arts SGEM 2016, Apr 06-09. Vienna, 2016, Book 3, Vol.1, pp. 819-824. DOI: 10.5593/SGEMSOCIAL2016/HB31/S03.108  

 

References

1. Berdyaev N. Smysl istorii [The Meaning of the History]. Moscow, Mysl' Publ., 1990. 175 p. (In Russ.)
2. Cherdanceva I., Serdjuk T., Seredinskaja L., Medvedeva T., Butina A. The search of foundations of philosophical anthropology: problems and perspectives. 3rd International Multidisciplinary Scientific Conference on Social Sciences and Arts SGEM 2016, Apr 06-09. Vienna, 2016, Book 3, Vol.1, pp. 819-824. DOI: 10.5593/SGEMSOCIAL2016/HB31/S03.108  
3. Cherdanceva I.V., Appolonova Ju.S. Metafizicheskoe voproshanie: specifika i perspektivy [Metaphysical inquiry: specifics and prospects]. Vestnik Cheljabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Chelyabinsk State University]. 2017. No 7 (403). Filosofskie nauki. [Philosophy Sciences]. Iss. 45. pp. 6-11. (In Russ.)
4. Chertkova E. Utopizm [The Utopianism]. Russkaja filosofija: Malyj jenciklopedicheskij slovar' [Russian Philosophy: Small Encyclopedic Dictionary]. – Moscow, Nauka Publ., 1995. pp. 528-531. (In Russ.)
5. Evlampiev I.I. Istoriya russkoi metafiziki v XIX-XX vv. Russkaya filosofiya v poiskakh Absolyuta. Chast' I [History of Russian Metaphysics in XIX-XX centuries. Russian Philosophy in Search of Absolute. Part I]. Saint Petersburg, Aletejja Publ., 2000. 415 p. (In Russ.)
6. Fedorov N. F. Sochineniia [Compositions]. Moscow, Mysl' Publ., 1982. - 711 p. (In Russ)
7. Herder I.  Idei k filosofii istorii chelovechestva [The Ideas on the Philosophy of History of a Mankind]. Moscow, Nauka Publ., 1977. 703 p. . (In Russ.)
8. Jettinger R. Perspektivy bessmertija [Perspectives of immortality]. (In Russ). Available at: http://fanread.ru/book/7015106/ (accessed 20.10.2017).
9. Russkij kosmizm: Antologija filosofskoj mysli [Russian cosmism: Anthology of philosophical thought]. Moscow, Pedagogika-Press Publ., 1993. – 368 p. (In Russ.)
10. Soloviev V.S. Sochineniya v 2 t. T. 1 [Compositions v 2 t. T. 1]. Moscow: Mysl, 1989. - 892 p. (In Russ)
11. Ustrjalov N.V. Problema progressa [The problem of progress]. Moscow, 1998. 49 p. (In Russ)