АРГУМЕНТ ХИЛАРИ ПАТНЭМА «МОЗГ В БОЧКЕ»: ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ Серединская Л.А., Руфина Д.Г.

УДК 165.0

ББК 87.3 + 87.4

АРГУМЕНТ ХИЛАРИ ПАТНЭМА «МОЗГ В БОЧКЕ»:

ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

Серединская Л.А., Руфина Д.Г.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Алтайский государственный университет».

Адрес: 656049, Россия, г. Барнаул, пр-т Ленина, 61а

Доцент кафедры философии и политологии, кандидат философских наук

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Алтайский государственный университет».

Адрес: 656049, Россия, г. Барнаул, пр-т Ленина, 61а

Студентка 4 курса  по направлению подготовки «Философия»

Реферат Данная статья представляет собой анализ мысленного эксперимента «Мозг в бочке» (МВБ) как современной вариации скептического аргумента Рене Декарта, представленного им в работе «Размышления о первой философии». Исследование прослеживает историческое развитие данной концепции от первого упоминания в работе Грэма Хармана "Мысль" до фундаментальной критики в трудах Хилари Патнэма "Разум, Истина и История". В работе анализируется логическая структура скептического аргумента, построенного на основе МВБ. Особое внимание уделяется критической реконструкции аргументации Хилари Патнэма, которая основана на идее о семантическом экстернализме, согласно которой значения языковых выражений детерминируются не только внутренними ментальными состояниями, но и внешними референциальными связями. Была продемонстрирована теоретическая несостоятельность глобального скептицизма через анализ противоречия, возникающего в возможности формулирования осмысленного высказывания о том, что субъект осознает себя как мозг в бочке. Выявлены следствия данного аргумента для современной философии сознания, в частности, для критики картезианского дуализма и интерналистского подхода к понимаю сознания. Исследование подтверждает теоретическую значимость экстерналистского подхода к проблемам сознания и познания, открывая новые перспективы для решения классических философских проблем.

Ключевые слова: мозг в бочке, мысленный эксперимент, Хилари Патнэм, семантика, скептицизм

Мысленный эксперимент «мозг в бочке» – вариация мысленного эксперимента Рене Декарта о «злом демоне». Идея этого мысленного эксперимента в том, что мы можем представить некоторое могущественное и злое существо, своего рода «гений», который специально вводит нас в заблуждение относительно окружающего мира. Допустим, что есть некий Бог-«злокозненный обманщик», который собственной забавы ради поместил нас во вселенную, где существует только пустота, и комната внутри этой пустоты, в которой мы находимся. За окном комнаты виднеется манящий чудесный мир. Злой бог рассчитывает, что нас соблазнит мир за окном и мы попробуем покинуть комнату, и в этот же самый момент нам придет конец, бог нас настигнет [6, с. 17-23].

Можно заметить, что весь этот эксперимент – художественный вымысел, которого не может произойти. Но чем наша познавательная способность отличается от той, которую описал Декарт? Рассуждения нас здесь и нас в этом мысленном эксперименте одинаковы, и для нас здесь наличие стакана с кофе рядом настолько же реально, насколько реален мир за окном для нас в сценарии Декарта.

Скептическая идея здесь не в том, чтобы доказать есть мир за окном или нет, а в том, чтобы показать, что у нас, по сути, нет аргументов ни за первое, ни за второе. Но времена Декарта были давно, и сейчас для убедительного представления того же сценария и той же идеи требуются другие декорации: инопланетный разум, матрица или злые ученые, которые проводят эксперименты над людьми (или отдельными их частями). Например, помещают мозг человека в некий сосуд и путем манипуляций заставляют его представлять мир вокруг себя. Об этой концепции мы и поговорим далее.

Первое описание такого мысленного эксперимента мимолетно встречается в работе Грэма Хармана «Мысль» [2, с. 5]. Нам известно, что, когда объекты окружающей среды воздействуют на наши органы чувств, они создают систему электрических сигналов в мозге. Эти сигналы, в свою очередь, способствуют формированию наши представлений об окружающем нас мире. Исходя из этого, мы можем представить себе ситуацию, в которой есть сосуд с питательным раствором, есть мозг, который в этот сосуд помещен, и есть провода, подключенные к мозгу и компьютеру, с помощью которого безумные учёные/коварный искусственный интеллект/т.п. посылают в наш мозг электрические сигналы, из-за которых нам кажется, что мы воспринимаем окружающий мир. Мозг в бочке далее будет обозначаться аббревиатурой МВБ. Так как мы находимся исключительно в виртуально смоделированном мире МВБ, знания о внешнем мире у нас отсутствуют. Однако если смоделированная компьютером симуляция неотличима от того, как мы обычно воспринимаем мир, то это значит, что мы никак не можем сказать, что сами не являемся такими мозгами в бочке, живущими в этой симуляции. Вывод из этого положения: в обычной реальности у нас также нет знания о внешнем мире. На основе этого мысленного эксперимента выстраивается аргумент в пользу скептицизма, который является прямым цитированием аргумента Дж. Мура [9, с. 66-84.]. Выглядит аргумент в контексте МВБ так: (p – это переменная, которая обозначает некоторое [любое] высказывание о внешнем мире, например: «это – моя рука»):

1. Я не знаю, что я не МВБ.

2. Если я знаю, что p, то я знаю, что я не МВБ.

3. Следовательно, я не знаю, что p.

Постараемся раскрыть эту схему поподробней. Отправная точка – я не знаю, что я не МВБ, у меня нет никаких доказательств этого, точно также, как и нет доказательств того, что я являюсь МВБ. Далее делается предположение, что если я знаю, что моя рука – это моя рука, то я с таким же успехом могу быть уверен в том, что я не МВБ (ведь у меня уже есть рука, следовательно я никак не могу быть просто мозгом в бочке). Но так как у нас уже есть всегда истинное положение (1), то я не могу знать МВБ я или не МВБ, а значит и не могу знать моя это рука, или не моя. Таким образом из мысленного эксперимента «Мозг в бочке» выводится аргумент в пользу скептицизма.

Несмотря на то, что Патнэм не является автором мысленного эксперимента «Мозг в бочке», за популяризацию этой концепции сказать «спасибо» нужно как раз ему. В своей работе «Разум, Истина и История» [10, с. 19-41] Патнэм наоборот стремится опровергнуть скептический вывод из этого эксперимента, демонстрируя невозможность ситуации, описываемой в контексте МВБ. В своем доказательстве он опирается на семантический экстернализм, который им самим и был предложен, и для дальнейшего его [доказательства] описания нам потребуется для начала разобрать, что из себя представляет семантический экстернализм.

Причиной для создания теории семантического экстернализма стало желание Патнэма понять, как синтаксис (порядок слов) приобретает значение (семантику). Согласно этой теории, у слова есть значение частично или полностью предопределенное внешними по отношению к говорящем факторами. Отличные от этой теории утверждают, что процесс получения значения слова происходит исключительно внутри (в сознании), но в рамках семантического экстернализма Патнэма полагается, что обретение семантического значения происходит вне сознания. Иными словами, значение к нам приходит извне, а не мы сами его производим.

Свой экстерналистский тезис Патнэм иллюстрирует с помощью мысленного эксперимента, который называется «Двойник Земли» [10, с. 34].

В этом эксперименте он предлагает рассмотреть следующую ситуацию. Два человека, которые являются абсолютными двойниками друг друга, могут находиться в идентичных состояниях психики и произносить при этом идентичные высказывания, например: «это – вода». Но при этом значения сказанных ими выражений будут разными в зависимости от ситуации, в которой выражения произносятся. Например, на Двойнике Земли, где вода по внешним характеристикам ничем не отличается от воды на планете Земля, но при этом имеет другую химическую структуру, высказывание двойника человека «это – вода» будет означать что-то другое, что отличается от значения этой фразы на Земле. Они будут о разных объектах.

Патнэм пишет, что значение всякого термина в языке состоит из особой последовательности элементов:

1. Объект, который называет данный термин (в случае с Землей-близнецом это вещество с химической формулой Н2О).

2. Типичные термины (так называемые стереотипы), которые часто связываются с термином (например, вода часто ассоциируется с описаниями «бесцветная», «без запаха», «мокрая»).

3. Семантические индикаторы, которые категоризируют объект (например, «жидкость»).

4. Синтаксические индикаторы (например, неисчисляемое существительное, то есть тип объектов, которые нельзя сосчитать).

Патнэм из своей идеи семантического экстернализма разворачивает причинно-следственную теорию связей. Если верить Патнэму, слово получает референциальное значение (то есть то значение, к которому мы обращаемся в первую очередь, когда думаем о слове) в результате цепочки связей, и эта цепочка связей заканчивается референтом (то есть конкретным объектом, который имеется в виду, когда произносится слово) этого слова. Для примера, когда человек говорит про египетские пирамиды, «египетские пирамиды» имеют референциальное значение (хотя сам человек никогда мог и не видеть «египетских пирамид»), так как представление о том, что такое египетские пирамиды, есть. Объясняется это тем, что термин (в данном случае «египетские пирамиды») человеком был приобретен в результате коммуникации, взаимодействия с другими людьми. Другие люди, в свою очередь, также взаимодействовали с другими людьми и приобретали представления о вещах, с которыми могли и не сталкиваться, и эти другие другие люди взаимодействовали с другими другими, и так далее и далее. Цепочка эта будет длиться, пока не придет к тому, кто является оригинальным носителем опыта, о котором все предыдущие лишь рассуждали. Такой большой переход знания от человека к человеку является причиной тому, что каждый способен обсуждать нечто, знания о котором получены не из первоисточника, то есть не напрямую.

Имея в качестве основы семантический экстернализм, Патнэм предлагает следующую критику мысленного эксперимента «мозг в бочке». Он пишет, что высказывания, которые делают жители мира МВБ, отличаются от тех, что делают не-жители мира МВБ. Высказывания первых не означают то же самое, что означают наши высказывания. Например, если житель мира мозга в бочке произносит «Передо мной возвышается красивое дерево», слово «дерево» отсылает нас не к реальному дереву, а к сигналам, которые посылаются в мозг жителя, и образуют собой «дупликат» дерева в мозге. По такому же принципу мы можем говорить о словах «мозг», «бочка». Они не указывают на реальные мозг и бочку. Те, кто живет в мире мозга в бочке не могут осмыслить высказывание «мы – это мозг в бочке» в том смысле, который требует этот мысленный эксперимент.

Патнэм пишет: «…я утверждаю, что мы можем дать аргумент, показывающий, что мы – не мозги в бочке. Как возможен такой аргумент? … Ответ будет (вкратце) таков: хотя люди в этом возможном мире могут мыслить и “произносить” все слова, которые мы мыслим и произносим, они не могут (как я утверждаю) указывать на то же, на что и мы. В частности, они не могут помыслить или сказать, что они – мозги в бочке (даже думая “мы – мозги в бочке”)» [10, с. 22]. Как отмечается далее Патнэмом, высказывание «мы – это мозг в бочке» – всегда необходимо ложное. Когда мы пытаемся помыслить ситуацию, в которой являемся не более чем мозгом в бочке, мы сталкиваемся с противоречием. Для того чтобы быть истинным, высказывание «мы – это мозг в бочке» должно и указывать на реальную ситуацию МВБ, и одновременно не указывать на нее.

Выражаясь иными словами, если вы находитесь в симуляции (а ситуация с мозгом в бочке как раз является симуляцией), то у вас не должно быть и не будет возможности упоминать о симуляции. Пока вы являетесь мозгом в бочке, единственный вариант, при котором у вас получится осознать себя как МВБ, это тот, в котором вы можете взглянуть на свою бочку со стороны и понять, осознать и принять, что мозг внутри – это вы. Отсюда можно сделать вывод, который так или иначе может успокоить некоторых: если вы можете осмысленно говорить о ситуации мозга в бочке, то вы точно им не являетесь.

Выводы Патнэма важны для философии сознания, поскольку они позволяют нам пересмотреть классические представления о сознании как сфере внутренних ментальных репрезентаций или каких-либо феноменальных данностей. Картезианский дуализм, который является основой классических представлений о сознании, предполагает, что сознание является отдельной от тела сущностью, которая взаимодействует с телом, но не может быть напрямую наблюдаема. Однако, как отмечает сам Патнэм, это представление о сознании имеет несколько недостатков. Оно позволяет нам занять в лучшем случае лишь позицию опосредованного реализма, согласно которой мы никогда не имеем дело с миром напрямую. Непосредственно мы воспринимаем только данности сознания, а не сам мир. Это означает, что мы не способны сказать, верно ли наши внутренние репрезентации представляют мир, поскольку у нас нет способа выйти за пределы своего сознания и сравнить эти репрезентации с тем, что они репрезентируют. Такое интерналистское представление о сознании, по сути, открывает дверь для глобального скептицизма, который подрывает основы науки и утверждает, что все наши знания и убеждения являются относительными и субъективными. Мы не можем быть уверены в том, что наши убеждения о мире соответствуют реальности, поскольку мы не можем напрямую наблюдать мир. Это может привести к скептическому выводу, что мы не можем знать, является ли наш мир реальным или это просто иллюзия. Этот вывод и является объектом критики Патнэма. Принимая его выводы, то есть вставая на экстерналистскую позицию в философии сознания, мы можем сказать, что содержание сознания не является чем-то исключительно внутренним. Сознание во многом определяется внешним положением дел.

Выводы Подводя итог, мы можем сделать справедливый вывод о том, что мысленный эксперимент «Мозг в бочке» как таковой имеет меньшее значение для последующих философских исследований, ценность и интерес представляет выведенный Хилари Патнэмом из декораций МВБ семантический экстернализм, над которым он продолжит работать вплоть до своего последнего сочинения «Натурализм, реализм и нормативность» [7, с. 154], обращаясь не только к ранее сделанным им самим выводам, но и успевшей появиться за это время критике его теории.

Библиографический список

1. Gere C. The brain in a vat //Studies in History and Philosophy of Science Part C: Studies in History and Philosophy of Biological and Biomedical Sciences. – 2004. – Т. 35. – №. 2. – С. 219-225.
2. Harman G. H. Thought. – Princeton University Press, 2015.
3. Pessin A., Goldberg S. (ed.). The Twin Earth Chronicles: Twenty Years of Reflection on Hilary Putnam's" The Meaning of Meaning'". – ME Sharpe, 1996.
4. Putnam H. Meaning and reference //The journal of philosophy. – 1973. – Т. 70. – №. 19. – С. 699-711.
5. Винник Д. В. Сознание за пределами мозга истоки аргументации радикального экстернализма //Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. – 2010. – №. 2 (10). – С. 125-136.
6. Декарт Р. Размышления о первой философии, в коих доказывается существование Бога и различие между человеческой душой и телом / пер. с лат. С. Я. Шейнман-Топштейн. - М.: Мысль, 1994. - 640 с.
7. Джохадзе И. Д. В защиту семантического экстернализма. Аргументы Хилари Патнэма //Философский журнал. – 2017. – Т. 10. – №. 1. – С. 154-162.
8. Макеева Л. Б. Семантические идеи Х. Патнэма //История философии. – 1997. – №. 1. – С. 121-135.
9. Мур Д. Э. Доказательство внешнего мира //Аналитическая философия: Избранные тексты. М. – 1993. – 181 с.
10. Патнэм Хилари. Разум, истина и история / пер. с англ. Т. А. Дмитриевой, М. В. Лебедева. - М.: Праксис, 2002. - 296 с.