СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Н.О. ЛОССКОГО КАК ПРОЕКЦИЯ МОРАЛЬНОГО ПЕРФЕКЦИОНИЗМА Муза Д. Е.

УДК 1 (091) (4/9)

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Н.О. ЛОССКОГО КАК ПРОЕКЦИЯ МОРАЛЬНОГО ПЕРФЕКЦИОНИЗМА

Муза Д. Е.

доктор философских наук, профессор,

член-корреспондент Крымской Академии наук

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Донецкий национальный университет»

Донецкая Народная Республика,

283001, Донецк, ул. Университетская, 24

Аннотация. В статье предложена историко-философская транскрипция социально-философских воззрений Н.О. Лосского под углом зрения морального перфекционизма. Показано, что именно моральные презумпции лежат в основе гносеологических и онтологических представлений мыслителя. Эта схема, между прочим, распространяется на «народоведение» мыслителя, в котором свое достойное место занимает Россия. Именно её историческое бытие, взятое в фокусе христианского перфекционизма, служит яркой иллюстрацией аксиологических выводов мыслителя.

Ключевые слова: социальная философия Н.О. Лосского, моральный перфекционизм, христианский идеал, путь к абсолютному добру, русский народ.

THE PHENOMENON OF GLOBAL POWER:

THE INTENTION OF DOMINATION AND REAL RESULTS

Muza D. E.

doctor of philosophical sciences, professor,

corresponding member of Crimean Academy of Sciences

Donetsk

Donetsk People's Republic

283001, Donetsk, Universitetskaya str., 24

Abstract. The article offers a historical-philosophical transcription of socio-philosophical views of N.O. Lossky from the angle of moral perfectionism. It is shown that it is the moral presumptions that underlie the epistemological and ontological ideas of the thinker. This scheme, by the way, extends to the "ethnology" of the thinker, in which Russia takes its rightful place. It is her historical being, taken in the focus of Christian perfectionism, which serves as a vivid illustration of the axiological conclusions of the thinker.

Key words: social philosophy N.O. Lossky, moral perfectionism, the Christian ideal, the path to absolute good, the Russian people.

Сегодня российское общество находится в поисках формулы согласия. И это не случайно, поскольку на её долю выпали неслыханные испытания в виде, как минимум, двух мощных социальных деформаций – начала и конца ХХ века. Их причинам, формам развертывания и «результатам» посвящена огромная литература. Тем не менее, до общего знаменателя, извлечения уроков и рецептов ещё далеко. Быть может потому, что большие пласты русской мысли до сих пор остаются мало изученными и не оцененными.

Среди блестящих имен русской философии и культуры свое достойное место занимает Николай Онуфриевич Лосский (1870 – 1965). Однако его социальная философия и этика остаются мало востребованными, хотя в них содержится важнейшие соображения, касающиеся ценностного фундирования бытия, в т.ч. бытия России.

Так, творческое наследие Н.О. Лосского, а точнее, его философско-мировоззренческую позицию принято рассматривать в категориях гносеологии и антропологии. Так, он вполне справедливо отнесен к основоположникам интуитивизма и представителям персонализма в России [1, с. 346]. К тому же сегодня эта историко-философская максима подтверждается на уровне международных конференций [2], где за редким исключением появляется тематизация поднятых русским мыслителем социальных и моральных вопросов (напр., в докладах С.В. Рымарович и В.Н. Шаповала). И, пожалуй, несколько особняком здесь стоит исследование Е.В. Сердюковой [3], в котором Лосский оценен как этик и теоретик ценностей применительно к бытию России.

Тем не менее, социально-философские, этические и аксиологические взгляды русского мыслителя представляют собой важную часть его наследия, не просто вытекающих из системы «иерархического персонализма» [4, с. 296], но раскрывающих таковую на материале человеческой истории. Последняя для русского мыслителя – арена морального противоборства, ведущего либо к Царству Божию, либо в Геенну огненную. В этом плане важно проследить связь между «этикой всеединства» В.С. Соловьева и «теономной этикой» Н.О. Лосского, в которой, как показал ученик Лосского – С.А. Левицкий, нашлось место принципу «абсолютной нравственной ответственности человека» [5, с. 321].

Отсюда намерение – прояснить этико-аксиологическую позицию философа, достаточно четко спроецированную им на реальные социальные процессы.

Для понимания таковой нужно вспомнить модель бытия, которую Н.О. Лосский в качестве обобщающей предлагает в своей книге «Характер русского народа» (1959). Здесь у него выведено в качестве видов бытия следующие:

– реальное бытие, имеющее временную форму и распадающееся на материальные процессы и психические процессы;

– идеальное бытие, не имеющее пространственно-временных форм и выражающееся в идейном системообразовании мира;

– металогическое бытие, не нарушающее законов формальной логики но и неподчиняющееся им;

– Божественное бытие [6, с. 256].

В свою очередь, согласно критерию истины, выдвинутому и обоснованному самим Н.О. Лосским (поскольку истина есть не копия действительности, не символическое воспроизведение её, не явление её, сообразное законам познавательной деятельности, а «сама действительность в дифференцированной форме», следовательно, критерий истины – «наличность познаваемого бытия в акте знания» [7, с. 315]), наш познавательный опыт замыкается на непосредственное созерцание указанных предметов. Хотя, разумеется, и в разных формах созерцания, описанных им в работе «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» (1938).

Проще говоря, конкретный идеал-реализм или «философия живого бытия», которую развивал и отстаивал мыслитель, нацелен на постижение «целесообразности бытия, свободы, творчества, жизни» [8, с. 348]. Отсюда представление о градации интуиций, соответствующих названным выше видам бытия,: 1) чувственная интуиция; 2) интеллектуальная интуиция; 3) мистическая интуиция; 4) религиозный опыт [6, с. 256]. Тем не менее, все они так или иначе замыкаются на высший тип опыта – аксиологический  (!), т.е. опыт «созерцания нами ценностей бытия, нравственных, эстетических и т. п. [там же].

Это последнее обстоятельство видится в качестве основоположного для понимания не только любой личности, но и всякого народа, включенных в иерархическую лестницу субстанциальных деятелей, а именно, на ступень разумной, сознательной и волевой деятельности. Причем, как полагал Н.О. Лосский, «внутренняя сторона социального бытия не есть только сумма душевных состояний отдельных граждан». Скорее здесь нужно говорить о характере народа и «духе нации» [9, с. 207]. Но эти величины, входящее в органическое мировое целое, все же определяются именно волевыми и ценностными актами. Более того, как считал ученик Н.О. Лосского – С.А. Левицкий, на высших этажах иерархии, к которым как раз и относятся личность и та или иная социальная цельность, действует особый тип причинности – «целесообразность», которая в принципе не должна противоречить свободе [10, с. 73]. Именно поэтому не учитывать эту «ценностную емкость» в социальном бытии просто нельзя.

Да и сам мыслитель в своих воспоминаниях не раз делал акценты в пользу этико-аксиологического фундирования мирового процесса. Вот характерное место: «В наше время христианский идеал абсолютного добра можно защищать не иначе как с помощью глубокой философии, опровергающей материализм, позитивизм и всевозможные виды натурализма. В самом деле, абсолютное добро осуществимо не иначе как в Царствии Божием, члены которого суть личности, обладающие преображенным телом» [11, с. 232].

Проще говоря, сама идеал-реалистическая философия Н.О. Лосского призвана (насколько это возможно) раскрыть и показать возможность реализации христианского идеала, в т.ч. в аспекте метанойи субстанциальных деятелей всех рангов, устремленных к Царству Божию как сверх-цели и сверх-смыслу человеческого существования.

При этом необходимо уяснения самой природы ценностей, о которых писал и говорил Н.О. Лосский. Для него вполне очевидно, что «ценность есть нечто выходящее за пределы противоположности субъекта и объекта, так как обусловливается отношением субъекта к тому, что выше всякого субъективного бытия, именно к Абсолютной полноте бытия» [12, с. 287]. В таком случае подлинная и основная задача философии сводится к тому, чтобы «различить возможные виды отношения твари к Богу и к Царству Божию» [там же, с. 293].

На этом пути философ находит, что ценности дифференцированы на самоценности (=абсолютные самоценности как аспекты Царства Божия: любовь, истина, свобода, красота, добро) и целый спектр относительных ценностей, «двуличие» которых (любовь / ненависть, истина / заблуждение, свобода / необходимость, добро / зло; красота / безобразие) связано с законами психоматериального царства бытия.

И именно здесь, помимо указанных ещё блаженным Августином путей и соблазнов для градов небесного и земного, двух путей самореализации деятелей, Лосским очерчена одна важная проблема. А именно: «В той или иной степени все эти деятели связаны с борьбою за существование, и даже внутри всякого союза согласие между его членами существует лишь в некоторых отношениях, а в других они находятся в борьбе друг с другом, таковы например… конкуренция в торговле и промышленности, эксплуатация труда капталом и т.п.» [там же, с. 297]. Проще говоря в социальных системах как правило нет «любовного отношения ко всем существам, нет полной гармонии интересов», и самое, пожалуй, важное, «нет соборного делания»!

Хотя помимо люди и общности, как проявление модели иерархического персонализма, должны отдавать приоритет «надежде на достижение полноты бытия и творческую деятельность» [13, с. 69]. Иначе: приближать Царство Божие за счет личных и коллективных талантов и усилий. И даже современность, в свете такой общей перфекционистской установки, опирающаяся на индустриализм, либеральные и коммунистические идеалы, выглядит весьма далекой от «полноты соборной жизни». Они, повторюсь, в христианском идеале, как «синтезе высоких сторон индивидуализма и универсализма» [15, с. 254]. Причем, что самое важное для мыслителя, так это то, что «цельность личности возможна только при осуществлении этого идеала»! [16, с. 136].

Собственно поиск оптимальной модели таковой – в России, на Западе и Востоке – занимал внимание философа. Причем России, вкусившей как «атомистического индивидуализма», так и «универсализма, отрицающего ценность индивидуума».

Конечно, с такой метафизической аргументацией согласиться достаточно непросто. Но не сложнее ли принять точку зрения М.М. Пришвина, хотя и ангажированного в религиозно-философские искания Серебряного века, не едва ли причастного к его интеллигентским вымыслам и лжи?

Пришвин в ряде своих заметок поставил следующий онтологический-и-моральный вопрос. Поставил его вполне контекстуально, в рамках существовавшего в России кризиса сословного общества в 1918 году: «Цари наши не думали о человеке, их царское дело было собирать вокруг себя как можно больше земли и морей. Задавила земля человека, стряхнулся он, и царь пал. Тогда все бросились разбирать по карманам рассыпавшееся царство, а <про> то, из-за чего свергли царя, – про человека – забыли. Так и осталось славное русское царство и без царя, и без земли, и без человека…» [17, с. 50].

Но далее самое поразительное, когда на вопрос: «во имя какого человека?», дан вполне адекватный ответ: «Я не знаю во имя какого человека совершилось восстание – того, которого пригвоздили к горе Кавказа, или которого теперь разыгрывают актеры на русской сцене – человека-обезъяну… Актеры забыли, что они только актеры и разыгрывают человека, созданного Французской революцией. Забыли, и вдруг французская пьеса превратилась в русскую мистерию о происхождении человека от обезьяны, страшную и невиданную миром мистерию, где на тронах сидят обезьяны, а души усопших по черным улицам вихрем носятся в красных гробах» [там же, с. 108, 109].

Но ведь и Н.О. Лосский, со ссылкой на художественно-философский гений Ф.М. Достоевского [16], говорит о «вмешательстве злого духа в исторический процесс», выразившееся в создании новых форм социального и экономического устройства. Разумеется, если следовать отрицательным героям «Бесов» и «Братьев Карамазовых» (напр. Николаю Ставрогину и Ивану Карамазову), – без Христа и закона Любви. Это грехопадение России отлилось в «люциферовский титанизм», реализованный в идее человекобога как средоточии гордыни, честолюбия, корысти и иных пороков. Словом, русскую революцию задумали Иваны Карамазовы, а творили Смердяковы, обрекая империю на невиданные в истории страдания.

Тем не менее, русский народ как субъект высших форм духовного опыта, характеризующийся особыми путями искания «абсолютного добра» (жития святых, великая русская литература, живопись и музыкальное искусство, наконец, философское творчество) прошел немало опытов и искушений: обломовщина, либерализм и марксизм, народничество революционаризм, позитивизм и техницизм, так и не обретя себя ни в ХХ, ни в XXI веке. Но спрашивается закономерно ли это или случайно с точки зрения логики Истории, которая, между прочим, должна быть вростанием личности и общества в Царство Божие?

Ответ Н.О. Лосского несколько обескураживает: «Свобода духа, искание совершенного добра и в связи с этим испытание ценностей ведут к тому, что у русского народа нет строго выработанных, вошедших в плоть и кровь форм жизни» [6, с. 280] (выделено мною – Д.М.). Но ведь это наблюдение мыслителя говорит ни о чем другом, как о восприятии русским народом истории как лона духовного рождения, взросления, искусительных драм и явных трагедий, достижения святых высот и теозиса. Иначе говоря, Россия поставлена Богом в положение генератора и ответчика на судьбоносные вопросы бытия всего дискретного человечества.

И её мессианизм и миссия, связанные с «испытанием ценностей мыслью и опытом», выражаются: а) в негативном плане как «испытание духов», которое для неё самой часто проходит весьма болезненно, равно как и для её исторических антагонистов, поскольку экстремизм, максимализм, нигилизм, отсутствие дисциплины, «дерзкое испытание ценностей», анархизм, чрезмерность критики; б) позитивном плане как создание соборного организма, который предполагает «возможность взаимопроникновения национальных культур» [там же, с. 323], а значит приготовление человечества единству Истины, Добра и Красоты.

Отсюда напрашивается вывод: русский народ есть самый целеустремленный в плане достижения Царствия Божия, но касательно средств этой реализации он едва ли не самый рискогенный, и вместе с тем – ответственный субъект мирового процесса. И не случайно выход из метафизических глубин ХХ века ему, пережившему изгнание и признание (на Западе, а не в Советской России) рисовался следующим образом: «Русские люди, даже находясь в эмиграции, могут готовиться к будущему строительству России, свободной от большевизма. Основная задача их будет состоять в том, чтобы восстановить непрерывность исторического развития России, т.е. сочетать старые ценные достижения с теми зародышами новых ценностей, которые должны были появиться за эти годы в СССР благодаря народному творчеству, независимому от аморальной большевистской власти» [17, с. 295] (курсив мой – Д.М.).

Тем самым остается актуальной задача, поставленная русским философом Н.О. Лосским, задача, понимаемая и решаемая в координатах морального перфекционизма.

Список литературы

1. Старченко Н.Н. Лосский Николай Онуфриевич / Н.Н. Старченко // Русская философия: Энциклопедия. 2-е изд., дораб. и доп. / Под общ. ред. М. А. Маслина. Сост. П. П. Апрышко, А. П. Поляков. М.: Книжный клуб Книговек, 2014. С. 346 – 348.

2. Творчість М.О. Лосського у контексті філософії і культури російського Срібного віку: Матеріали Міжнародної наукової конференції 2015 р. / Ред. Колегія: В.С. Возняк (гол. ред.), Г.Є. Аляєв, В.Д. Лімонченко, О.А. Ткаченко. Дрогобич: Швидкодрук, 2016. 270 с.

3. Сердюкова Е.В. Тема России: Н.А. Бердяев и Н.О. Лосский (философско-культурологический анализ). Автореферат диссертации… канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2002. 18 с.

4. Лосский Н.О. История русской философии / Н.О. Лосский. М.: Советский писатель, 1991. 480 с.

5. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии / С.А. Левицкий. М.: Канон, 1996. 496 с.

6. Лосский Н.О. Характер русского народа / Н.О. Лосский // Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. Основы этики. Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991. С. 238 – 360.

7. Лосский Н.О. Обоснование интуитивизма / Н.О. Лосский // Лосский Н.О. Избранное. М.: Издательство «Правда», 1991. С. 13 – 334.

8. Лосский Н.О. Идеал-реализм / Н.О. Лосский // Лосский Н.О. Чувственная, интеллкетуальная и мистическая интуиция. М.: Республика, 1995. С. 290 – 348.

9. Лосский Н.О. Мир как осуществление красоты. Основы эстетики / Н.О. Лосский. М.: «Прогресс-Традиция», 1998. 416 с.

10. Левицкий С.А. Трагедия свободы / С.А. Левицкий. М.: Канон, 1995. 512 с.

11. Лосский Н.О. Воспоминания: Жизнь и философский путь / Н.О. Лосский. М.: Викмо-Русский путь, 2008. 400 с.

12. Лосский Н.О. Ценности и бытие / Н.О. Лосский // Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М.: Республика, 1994. С. 250 – 314.

13. Лосский Н.О. Техническая культура и христианский идеал / Н.О. Лосский // Философия и публицистика. Избранные статьи. М.: Викмо-М: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2017. С. 68 – 78. . 312 с.

14. Лосский Н.О. Индустриализм, коммунизм и утрата личности / Н.О. Лосский // Философия и публицистика. Избранные статьи. М.: Викмо-М: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2017. С. 246 – 254.

15. Лосский Н.О. Достоевский и его христианское миропонимание / Н.О. Лосский // Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М.: Республика, 1994. С. 6 – 248.

16. Пришвин М.М. Цвет и крест / М.М. Пришвин. 2-е изд. СПб.: ООО «Издательство «Росток», 2017. 608 с.

17. Лосский Н.О. О значении России / Н.О. Лосский // Философия и публицистика. Избранные статьи. М.: Викмо-М: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2017. С. 291 – 296.

References

1. Starchenko N.N. Losskij Nikolaj Onufrievich. Russkaja filosofija: Jenciklopedija. [Russian philosophy: Encyclopedia]. Moscow, Knizhnyj klub Knigovek Publ., 2014. pp. 346 – 348. (In Russ.)

2. Tvorchіst' M.O. Loss'kogo u kontekstі fіlosofії і kul'turi rosіjs'kogo Srіbnogo vіku: Materіali Mіzhnarodnoї naukovoї konferencії [The creativity of N.O. Lossky in the context of the philosophy and culture of the Russian Silver Age: the materials of the international scientific conference]. Drogobich, Shvidkodruk Publ., 2016. 270 p. (In Ukr.)

3. Serdjukova E.V. Tema Rossii: N.A. Berdjaev i N.O. Losskij (filosofsko-kul'turologicheskij analiz). Avtoreferat dissertacii… kand. filos. nauk. [The Theme of Russia: N.A. Berdyaev and N.O. Lossky (philosophical and cultural analysis). The dissertation abstract for the degree of PhD]. Rostov-na-Donu, 2002. 18 p.

4. Losskij N.O. Istorija russkoj filosofii. [The History of the Russian Philosophy]. Moscow, Sovetskij pisatel' Publ., 1991. 480 p.

5. Levickij S.A. Ocherki po istorii russkoj filosofii. [The Essays on the history of Russian philosophy]. Moscow, Kanon Publ., 1996. 496 p.

6. Losskij N.O. Harakter russkogo naroda. [The character of the Russian people]. Moscow, Politizdat Publ., 1991. pp. 238 – 360.

7. Losskij N.O. Obosnovanie intuitivizma. [The Justification of the intuitivism]. Moscow, Izdatel'stvo «Pravda» Publ., 1991. pp. 13 – 334.

8. Losskij N.O. Ideal-realizm. Chuvstvennaja, intellketual'naja i misticheskaja intuicija. [The Ideal-realism. The sensual, intellectual and mystical intuition]. Moscow, Respublika Publ., 1995. pp. 290 – 348.

9. Losskij N.O. Mir kak osushhestvlenie krasoty. Osnovy jestetiki. [The World as an exercise of the beauty. The Basics of aesthetics.]. Moscow, «Progress-Tradicija» Publ., 1998. 416 p.

10. Levickij S.A. Tragedija svobody. [The Tragedy of Freedom]. Moscow, Kanon Publ., 1995. 512 p.

11. Losskij N.O. Vospominanija: Zhizn' i filosofskij put'. [The Memories: The Life and the philosophical Path]. M.: Vikmo-Russkij put' Publ., 2008. 400 p.

12. Losskij N.O. Cennosti i bytie. [The Values and the Being]. Moscow, Respublika Publ., 1994. pp. 250 – 314.

13. Losskij N.O. Tehnicheskaja kul'tura i hristianskij ideal. [The technical Culture and the Christian Ideal]. Moscow, Vikmo-M: Dom russkogo zarubezh'ja im. A. Solzhenicyna Publ., 2017. pp. 68 – 78.

14. Losskij N.O. Industrializm, kommunizm i utrata lichnosti. [The Industrialism, the Communism and Loss of the Personality]. Moscow, Vikmo-M: Dom russkogo zarubezh'ja im. A. Solzhenicyna Publ., 2017. pp. 246 – 254.

15. Losskij N.O. Dostoevskij i ego hristianskoe miroponimanie.  [Dostoevsky and his Christian Understanding of the World]. Moscow, Respublika Publ., 1994. pp. 6 – 248.

16. Prishvin M.M. Cvet i krest.  [The Color and the Сross]. St. Petersburg, Izdatel'stvo «Rostok» Publ., 2017. 608 p.

17. Losskij N.O. O znachenii Rossii. [On the significance of Russia]. Moscow, Vikmo-M: Dom russkogo zarubezh'ja im. A. Solzhenicyna Publ., 2017. pp. 291 – 296.